Глэдис Митчелл - Тайна Камня друидов

– Да, конечно, чрезвычайно интересно! Нет, в Швейцарии я не бывал, на Ривьере случалось, но не в Швейцарии. Руперт сам за всем этим приглядывал после увольнения Уиллоуза.

– Ну, какой из него садовник! Вот викарий из Краулесса, который приедет в четверг – кажется, Руперт говорил о четверге? – чтобы ими заняться, тот разбирается. Руперту пришлось самому над ними корпеть без Уиллоуза. Тот был наглецом, но все равно жаль, что Руперт прогнал его. На этих людей нельзя ни сердиться, ни тем более обижаться, а вы как считаете? О да, викарий из Краулесса – знаток альпийской флоры. Он читает о ней лекции. Говорят, он буквально живет в Кью-Гарденс, а приходом управляет жена, весьма способная женщина…

– Что ж, – произнес Теодор Грейлинг, воспользовавшись секундным перерывом, чтобы не дать миссис Брайс Харрингей сменить тему, и разумно рассудив, что только резкость позволит ему завладеть ее вниманием, – очень надеюсь, что викарий не разочаруется, не застав вашего племянника, уплывшего в Америку. – Он с удовлетворением наблюдал, как миссис Брайс Харрингей багровеет от его слов и от собственных чувств. – Сам я тоже мечтаю побывать в этой великой стране, нашей исторической сестре. Обожаю Америку, где…

Вопреки правилам приличного поведения, миссис Брайс Харрингей схватила адвоката за руку и сильно тряхнула его.

– Что за нелепые мысли? – крикнула она. – Руперт не едет ни в какую Америку! Мой младший племянник Джеймс Редси, этот никудышный субъект, пытается получить назначение в Мексику, а у Руперта и в мыслях нет покинуть Англию. Он говорит, что и во Францию никогда больше не поплывет, так ему плохо на море…

– Но мистер Редси только что сообщил мне, что его кузен нынче утром отплыл в Америку! – воскликнул адвокат. – Он уплыл!

Убедившись, что тетка и адвокат отвернулись и поглощены разговором, Джим Редси выскочил на гравийную дорожку и поспешил вокруг дома в маленький сарай футах в пятидесяти от гаража и конюшен. Отперев его, он скрылся внутри и вскоре вышел с тяжелой лопатой. Вытянув из кармана большой цветастый носовой платок из шелка, обмотал им блестящий штык лопаты, закрепив зеленым шнурком, и отправился в конюшню. Там, поспешно оглядевшись и убедившись, что никто за ним не наблюдает, он пинком распахнул одну из деревянных дверей и подсунул лопату под груду соломы в дальнем углу. Затем отряхнул ладони, вышел на солнце и быстро зашагал назад к дому.

Оставив Редси в библиотеке, Фелисити и Обри, прежде чем подняться наверх, замешкались в холле. Обри посетила новая идея.

– Чай будет готов не сразу, – сказал он. – Ты хотела полюбоваться видом со старой наблюдательной вышки. Оттуда видно море. Идем!

Наблюдательная вышка была единственной сохранившейся старинной частью дома. Она представляла собой торчавшую высоко над крышей башню с открытой площадкой наверху, окруженной прочной чугунной оградой. Обри и Фелисити поднялись на башню и любовались видами, пока Обри не привлек внимание Фелисити к возне своего кузена Редси. Сначала они смотрели за ним с веселым интересом, но потом его действия заставили обоих напрячься.

– Я сейчас же пойду к приходскому священнику! – говорила миссис Брайс Харрингей, когда Джим Редси подходил к сараю. – Послушаю, что скажет обо всем этом викарий. Удивительно, тревожно и в высшей степени странно! А главное, я ни капельки в это не верю! Чтобы Руперт уплыл в Америку? Либо мой племянник Джеймс злостно обманывает вас, что не исключено, либо сам введен в заблуждение. Джеймс всегда был идиотом! Ничего, викарий наверняка знает, что к чему, потому что он засвидетельствовал завещание Руперта и, полагаю, является его доверенным лицом. Про ближайших родственников, – заключила она с горечью, – этого, увы, не скажешь!

Невзирая на жару, миссис Брайс Харрингей повлекла сочувственно покашливающего адвоката через лужайку, в парк, на дорожку, углублявшуюся в лесистую часть поместья. В чаще находилась калитка, выходящая на дорогу, связывавшую Боссбери с Лондоном. Это был кратчайший путь из Мэнор-Хауса к дому викария.

Джим Редси, завершивший свои дела в сарае и в конюшне, к удивлению, никого не застал на лужайке, не считая слуги, накрывавшего перед беседкой маленький столик. Отвечая на вопрос Джима, слуга промолвил:

– Миссис Брайс Харрингей, сэр? Кажется, я видел, как она и джентльмен удалялись в сторону леса.

– В сторону леса? Боже правый! – воскликнул Редси.

И он метнулся через лужайку, пробежал вдоль цветочной клумбы длиной четырнадцать футов, перепрыгнул через низкие кусты, как конь в скачках с препятствиями, и врезался в высокую колкую траву парка, как пловец в волны. На бегу он голосил, испуская пугающие вопли человека, впавшего в панику: