Но я ничего не могу с собой поделать – я переживаю за девочку. К черту журналистскую беспристрастность. Я прошу – нет, настаиваю , – чтобы Мадделена обратилась за настоящей медицинской помощью. Надеюсь, на этот раз мои слова будут услышаны. Я желаю им всего доброго и направляюсь к арендованной «Альфа-Ромео», звеня ключами в руках.
– Эй, ты! – кричит Мария по-английски. – Эй, Джек Спаркс!
Только вот ее голос доносится не из «Скорой», а совсем с другой стороны. Голос доносится из уст переводчика Тони, который направлялся к своей собственной машине. Как бессознательная марионетка на веревочках, лишенная центра тяжести, он совершает поворот вокруг своей оси и застывает лицом ко мне.
Его рот открывается и закрывается, в то время как изнутри доносится голос Марии.
– Счастливого пути, – говорит он. Или Мария. Рот – его, голос – ее. Тони удивлен не меньше моего, что вдруг начал сыпать словами тринадцатилетней девочки. Тут его челюсть снова опускается, и голос Марии произносит: – Я вернусь через несколько часов, не скучай.
…Что бы это ни значило.
А в карете «Скорой помощи» к Марии возвращается дар речи, и она по-девчачьи хихикает. Она улыбается той самой всеведущей улыбкой, как в церкви, когда она выглядывала в окно. Ее глаза вновь окрашены болезненно-желтым.
Мадделена поникает лицом, словно последний луч надежды потух у нее на глазах. Отец Ди Стефано, не вставая с носилок, начинает молиться вслух.
Я несколько сбит с толку и не уверен, как реагировать на происходящее. Мы так привыкли к возможности перематывать и просматривать что-то заново и заново, что моя рука непроизвольно тянется к несуществующей в реальной жизни кнопке перемотки.
А ведь я считал Тони третьей стороной, не причастной к клоунаде. Но как же тогда он говорил голосом Марии и откуда ей известно мое имя? Ди Стефано не называл его вслух. Объясняя Марии и Мадделене, что я здесь делаю, он представил меня просто журналистом из Англии.
Решение приходит, когда я вспоминаю, что Тони мне порекомендовал секретарь самого Ди Стефано. Шоутруманское ощущение возвращается. Так вот откуда Мария знает мое имя. Все-таки они с мамашей на зарплате у Ватикана. Весь сегодняшний день и вправду хитро спланированная постановка. О чем я только думал? Со всеми богатствами католической церкви гиперреалистичный гвоздь в ноге – это более чем выполнимо тонкий ход. Заставить взрослого дядьку говорить голосом ребенка? Раз плюнуть.
Эта схема в точности олицетворяет организованную религию: сфабриковать данные и использовать их против людишек, чтобы те чувствовали себя ничтожными, защищенными и благодарными.
Я награждаю всех участников пьесы медленными и язвительными аплодисментами и сажусь в машину.
И что бы там ни творилось дальше, я уезжаю, не оглядываясь.
За время долгой, монотонной поездки по здешней глуши я провожу мысленную ревизию УЖАСТИКа Спаркса. По итогам дня список обходится без новых приписок с дополнительными объяснениями. В ходе экзорцизма был момент, когда я полагал, что это Ди Стефано «обманывает других» (объяснение № 1), тогда как Мария и Мадделена были «обмануты другими» (объяснение № 2). Но под конец стало очевидно, что сегодня все уложилось в рамки первого объяснения. Все, чтоб им пусто было, врали напропалую. Играли роли.
Звонит телефон. Звонок с незнакомого номера, но привычная надпись «Неизвестный номер» не появляется – на пустом экране высвечиваются только кнопки для ответа и сброса.
Я отвечаю, и из динамика вырывается резкий электронный визг, какой-то искаженный цифровой белый шум. Что-то такое мог бы использовать Афекс Твин в своих записях (Элеанор: Если ты хочешь, чтобы я обновил отсылку и вписал сюда более актуального исполнителя, то извини, но звучало точь-в-точь как Афекс Твин. Я не виноват, что ты слишком молода и не знаешь, кто это такой) . Жутко громко. Оглушительно. Я даже не знал, что мой телефон способен издавать такие децибелы.
От неожиданности я непроизвольно закрываю уши обеими руками. Что совсем некстати, так как мне нужно вписаться в крутой поворот.
Машина мчится посередине глинистой дороги. Если кто-то выскочит на меня из-за поворота, то мы крепко столкнемся лбами и в живых никого не останется.
Дать сцепление. Нажать на тормоз. Повернуть руль. Отключить звонок вмонтированной в руль кнопкой. Помолиться.
Меня мутит от адреналина и в ушах звенит, но я веду машину дальше, преодолеваю поворот и потихоньку выруливаю на безопасный участок.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу