Джейсон Арнопп - Последние дни Джека Спаркса

«Некрасиво, наверное, смеяться в ходе экзорцизма тринадцатилетней девочки? Ну, а я вот посмеялся. Видели бы вы этот ЦИРК».

Сначала я подумываю прикрепить к записи фотографию экзорцизма в полном разгаре, но решаю, что это перебор. Еще, чего доброго, Бородач с Безбородым завалят меня на пол и попытаются отобрать телефон. Я-то с ними обоими справился бы, факт, да связываться неохота.

Ди Стефано, кажется, вошел в комфортный для него ритм. Он хватает деревянный посох с перфорированным железным набалдашником и в паузах монолога чем-то сбрызгивает Марию при помощи этого инструмента.

– Изгоняем тебя от нас, кто бы ты ни был…

Каждый раз, как капли падают на Марию, она вскрикивает. Ах да, святая вода! В ход пошла тяжелая артиллерия. Еще один пункт программы закрыт.

– Нечистая сила, духи сатаны и все бесовские узурпаторы …

Мария снова взвизгивает и скалит зубы.

– Бедная девочка, – рычит она. – Ей так больно. Но она заперта глубоко в собственном теле и скорее умрет, чем мы отпустим ее.

– Вся скверна, легионы, тучи и секты …

Трижды брызги воды окропляют ее лицо, и Мария извивается в агонии. Характерно, что ее кожа краснеет, словно обожженная. Интересно, как они добились этого эффекта. Надо было внимательнее следить.

– Помнишь мальчишку, который предупреждал тебя однажды о племянницах? – говорит Мария. – Он не шутил. Можешь не сомневаться.

Ди Стефано украдкой бросает в мою сторону многозначительный взгляд, как бы в доказательство, что ли.

Отличный момент. Очень умно. Предыстория – это всегда хорошо.

Между тем в Сети комментариев в ответ на мой пост про экзорцизм набралось уже под две сотни. Почти во всех – вопросы, правда ли я нахожусь сейчас на сеансе и где конкретно он проходит. Некоторые пишут, как им было бы страшно наблюдать за настоящим экзорцизмом, другие смеются вместе со мной. «Такое что, еще бывает? – не верит Domina22 из Кейптауна. – Как будто науки и не существовало никогда».

Бородач и Безбородый не дают Марии вырваться. Между тем напряжение растет, и процедура близится к кульминации. Ди Стефано начинает сыпать высокодуховными цитатами особенно громко и настойчиво. Одно знаю точно: если Мария сейчас не следует заветам Станиславского, ей срочно требуется направление на томографию. Ртом у нее идет пена, зрачков не видно вовсе, а шея как будто бы вытянулась, но дело здесь, очевидно, опять-таки в ракурсе. Эти ребята никогда не упустят случая отработать ракурс.

В конце концов она содрогается в конвульсии, сбрасывает с себя руки служек и падает на колени. После чего отрыгивает нечто красное и почему-то твердое. Нечто падает на пол с совсем уж неожиданным лязгом.

Так, ясно, кто-то вырулил на новый уровень. Я снова весь внимание. Нет, все понятно, рвота – очередной экзорцистский штамп, но почему все-таки лязг, интересно? Я вытягиваю шею, чтобы получше разглядеть, но ничего не получается, так что я вскакиваю с места, протискиваюсь мимо Мадделены и подбираюсь ближе. Я как тот зритель из зала, который бежит мимо охраны, чтобы посмотреть вблизи на иллюзии Пенна и Теллера.

Безбородый вскакивает и дает мне знак оставаться на месте. Игнорируя его потуги, я силюсь рассмотреть, что сейчас выплюнула Мария. Я вижу кровь, какое-то губчатое месиво и… куски железа, которые сложно идентифицировать.

– Изыди из несчастной, – повелевает Ди Стефано. – Это дитя Господне!

Девочка, все еще корчась на четвереньках, прыскает со смеху. Кровавые нити слюны тянутся от ее губ до самого пола.

– Возвратись, откуда явилось, в бездну преисподней. Силой Христа заклинаю тебя!

Меня эта фраза только смешит, а вот Марию она в буквальном смысле сотрясает. С яростным воплем, не уступая по натиску самому священнику, она отвечает:

– Оставь нас в покое, Ди Стефано! А не то мы растерзаем эту дрянь!

Спазмы пробегают по всему ее туловищу, а пальцы впиваются в дощатый пол.

Меня передергивает, когда один ее ноготь загибается назад и с хрустом надламывается.

Мария запрокидывает голову, и у нее изо рта с фонтаном алых брызг исторгается некий предмет. Нежданный снаряд впивается в бедро Ди Стефано и остается, подрагивая, торчать оттуда. Священник вскрикивает от боли и хватается за ногу. Его руки окрашиваются его собственной кровью.

Бородач встает между ним и Марией, своим телом заслоняя священника от потенциальных снарядов. Безбородый спешит на помощь Ди Стефано, но тот все-таки падает наземь и ударяется головой.