Жак Экспер - Гортензия

Я нашел, что подательница жалобы многое преувеличила, говоря о преследовании, и, принимая во внимание явно параноидальный склад ее личности, принял осознанное решение не давать ход этому делу. […]

Когда ребенок был похищен, жалоба, разумеется, вновь всплыла на поверхность. Мадам Делаланд захотела свести со мной счеты, и мне поставили в упрек, что я не оказался провидцем. Конечно, я и сам себя винил, но мне пришлось дорого за это заплатить: моя карьера была загублена из-за профессиональной ошибки. Меня загнали в девяносто третий [10] Речь идет о департаменте Сен-Сен-Дени (Сена-Сен-Дени; код – 93), расположенном к востоку и северо-востоку от Парижа. , и звание старшего капрала я получил не так давно, за несколько месяцев до выхода на пенсию. […]

Я совсем выбилась из сил. Дождь это или пот струйками бежал по моему лицу – не знаю. Побагровевшая, с мокрыми волосами, наверняка я выглядела ужасно. Нет, прежде чем что-нибудь сделать, я должна была собраться, привести себя в порядок. Я не могла показаться Гортензии в таком виде, она приняла бы меня за сумасшедшую.

И все-таки я ее нашла – все ликовало внутри у меня, нашла! Я не должна снова ее потерять, это было бы уж слишком несправедливо.

Прежде всего обуздать свое волнение. Я принялась глубоко дышать, этому я научилась еще много лет назад, когда имела глупость последовать совету Изабеллы и начала посещать курсы йоги. Она уверяла, что занятия принесут мне пользу, но я очень быстро их бросила. Мне было скучно, и потом, я с трудом выносила сочувственные взгляды инструкторши, которой Изабелла с такой недальновидностью рассказала о моем несчастье. Бедняжка инструкторша так старалась мне помочь, столько трудилась, и все же я послала их куда подальше – и ее, и эти дебильные курсы. Однако я успела освоить навыки контроля дыхания. В моменты стрессов, а они с тех пор случались нередко, признаюсь, это мне помогало. Но настолько сильного стресса, как теперь, у меня, пожалуй, не было уже много лет.

Не спуская с Гортензии глаз и наблюдая, как она быстрым шагом удалялась, собираясь свернуть за угол улицы Трюден, я начала выравнивать дыхание. Глубокий вдох. Задержка дыхания на несколько секунд. Медленный выдох, воздух выходит тоненькой струйкой. Повторила еще раз. Больше и не потребовалось, я обрела что-то вроде спокойствия. Я была готова. Теперь я могла за ней идти.

И я устремилась по ее следу, делая большие шаги и постепенно ускоряя ход. Наконец я снова увидела Гортензию перед собой, метрах в ста, после чего она свернула на Наваринскую улицу.

Сейчас я ее догоню, пройду вперед, потом обернусь и все ей скажу. Да, так и сделаю. Найду простые, искренние слова. Гортензия будет поражена, разумеется, не поймет сразу, но не сможет остаться нечувствительной к моему тону, голосу. Я просто в этом уверена.

Она не сможет не узнать свою мать.

Я почти бежала, вот она – рядом, я могла до нее дотронуться, Гортензия была так близко, что я ощущала легкий фруктовый аромат ее духов. Вдохнула его с наслаждением, затем сделала несколько глубоких вдохов, пришла пора переходить к действию, медлить больше нельзя.

Но, когда я уже готовилась ее обогнать, Гортензия вдруг резко свернула и забежала в отель-ресторан «Моя любовь». От неожиданности я остановилась и потеряла несколько секунд. Когда я крикнула «Гортензия!», дверь уже захлопнулась. Она меня не услышала. Да и крикнула ли я на самом деле?

В отчаянии я стояла как столб посреди мокрого тротуара. Интересно, с кем у нее было назначено свидание в этом ресторане? Таков был первый вопрос, пришедший мне в голову.

Через окно я смотрела, как Гортензия сбросила промокший плащ, повесила его на крючок вешалки, потом достала из сумочки щетку и провела ею по белокурым волосам. Как же я любила их когда-то ласкать и причесывать! Потом она небрежно, быстро, поцеловала двух девушек, на которых были такие же, как и на ней, короткие джинсовые юбки. У одной из ее подружек в руках был поднос с пустыми стаканами, и она тут же ушла. Мужчина, стоявший за стойкой, подзывал Гортензию к себе, постукивая о наручные часы. Мне ничего не было слышно, но я догадалась, что он делал ей внушение за опоздание. Махнув рукой, он дал ей понять, чтобы она поспешила взяться за работу. Гортензия исчезла в глубине зала, через несколько секунд появилась вновь, взяла со стойки блокнотик и уверенным шагом направилась к столику, стоявшему возле окна. Я попятилась, отошла немного в сторону, по-прежнему не сводя с нее глаз. Ни одно ее движение от меня не ускользало. Улыбающаяся, внимательная, она записала заказ и повторила его довольно громко. Клиенты – две парочки лет под тридцать – небрежно кивнули, подтверждая, почти не глядя на нее, словно моей дочери для них не существовало. Она подошла к стойке и вернулась с графином воды и бутылкой белого вина, ловко ее открыла и налила в бокал одному из мужчин. Тот попробовал и одобрительно кивнул, после чего она налила всей четверке.