Феликс Фрэнсис - Азартная игра

– Ладно, ладно. Попытаюсь.

Я спустился вниз и застал маму и Клаудию за обсуждением планов подготовки к свадьбе.

– Ему давно надо было сделать тебе предложение, – заметила мама, выразительно глядя на меня.

– Но он не делал, – сказала Клаудия. – Я его попросила.

Мама была ошарашена и секунды на три даже лишилась дара речи. Она всегда чтила традиции.

– Несколько необычно, – пробормотала она наконец. – Но Николас всегда был мальчиком со странностями.

Джен Сеттер тоже назвала меня странным.

Неужели это так?

Лично я сомневался.

Сам я себе казался нормальным. Но ведь большинство людей считают себя нормальными и при этом страшно не похожи друг на друга. Очевидно, в мире людей просто не может существовать такого понятия, как нормальный.

– А теперь, мои дорогие, – мама решила сменить тему, – не желаете ли съесть поздний завтрак? У меня в духовке стоит изумительный пастуший пирог.

– Мам, – сказал я, – уже четвертый час пошел.

– Ну и что? Вы же наверняка проголодались с дороги.

Как ни странно, но я действительно был голоден и по взгляду Клаудии понял, что и она тоже. По дороге сюда я так сосредоточился на вождении, так старался не растрясти Клаудию, не навредить ей, что не догадался сделать остановку и где-то перекусить.

И вот все мы уселись за стол и приступили к позднему завтраку из пастушьего пирога и брокколи, и мама настояла, чтоб я взял себе добавку.

Без двадцати шесть я позвонил Патрику на мобильный, рассчитав, что к этому времени похоронная церемония уже должна была закончиться, а рабочий день – еще нет.

Клаудия была наверху, прилегла отдохнуть, мама хлопотала у плиты, готовя еще одну высококалорийную, питательную и богатую белками трапезу – рагу из цыпленка, риса и овощей. Я разместился на диване в гостиной лицом к ней, но на достаточном расстоянии, чтоб она не могла подслушать разговор.

– А, да, Николас, – несколько растерянно произнес Патрик. – Миссис Макдауд передавала, что ты звонил. Прости, что никак не мог перезвонить тебе раньше.

– Сожалею о случившемся с полковником Робертсом, – сказал я.

– Да, это просто ужасно. Ему было всего шестьдесят два. Радуйся жизни, пока жив, вот что я всегда говорю. Никогда не знаешь, когда за тобой явится старуха с косой.

«Да», – подумал я. – Однажды мне удалось перехитрить эту дамочку на Личфилд-гроув».

– Ты с Грегори говорил? – перешел я к сути дела.

– Говорил, – ответил он. – Грегори страшно зол на тебя.

– Но за что?

– А ты как думаешь? – сердито спросил он. – Да просто за то, что тебя арестовали, а потом вся эта грязь выплеснулась в газеты и на телевидение. Он считает, что ты подорвал репутацию фирмы.

– Но, Патрик, его гнев совершенно неуместен, он заблуждается. Это ведь не моя вина, что меня арестовали. Полиция сделала неверные выводы, вот и все.

– Да, – ответил он. – Но ты дал им повод.

– Никакого повода я не давал! – сердито воскликнул я. – Во всем виноват этот идиот Билли Серл, который во всю глотку кричал об убийстве. Сам я не сделал ничего плохого.

Мама обернулась и покосилась на меня.

– Грегори говорит, нет дыма без огня. До сих пор уверен, что ты как-то замешан в этом.

– Ну, в таком случае Грегори еще больший идиот, чем я думал! – Я снова повысил голос, и теперь мама стояла и смотрела на меня через комнату, удивленно приподняв бровь. Я умолк, пытаясь немного успокоиться. Потом заговорил уже тише: – Я что, уволен? Если так, то будь уверен, я тут же подам на «Лайал энд Блэк» в суд.

Он не ответил, я тоже молчал. Слышал его дыхание.

– Знаешь, приходи в контору прямо завтра с утра, – вымолвил он наконец. – Я скажу Грегори, чтоб попридержал язык.

– Спасибо, – ответил я. – Но завтра может не получиться. Клаудия не очень хорошо себя чувствует, я лучше поработаю с компьютером. Надеюсь, увидимся в пятницу.

– Хорошо. – В голосе его слышалось явное облегчение. Еще бы, укрощение вулкана по имени Грегори откладывалось еще по крайней мере на день. – Тогда до пятницы?..

И он повесил трубку, а я остался сидеть и размышлять о своем будущем. Если, конечно, оно вообще у меня было, это будущее, с наемным убийцей на хвосте.

– Что случилось? – встревоженно спросила мама.

– Да ничего, мам, – ответил я. – Так, небольшие проблемы на работе. Не о чем беспокоиться.

Но я беспокоился. И даже очень.

Мне нравилось работать в «Лайал энд Блэк», и все за эти пять лет шло как по маслу. Но должность независимого финансового консультанта предполагает абсолютное доверие не только со стороны клиентов, но и коллег. Какое будущее может ждать меня в фирме, где один из старших партнеров искренне верил в то, что я замешан в покушении на убийство? Сам же я задавался вопросом: а уж не замешан ли он сам в покушении, увенчавшемся успехом?