Тэми Хоуг - Девушка Лаки

Лаки провел руками вверх, нежно сжал холмики ее грудей, погладил ей живот и бедра. Затем, нагнувшись над ее плечом, легонько укусил ее и стянул зубами бретельку ночной рубашки. Серена видела в зеркале, как он покрывает поцелуями каждую клеточку ее тела. Она наклонила голову вбок, подставляя для поцелуев шею, и, как только его губы коснулись нежной кожи, сладостно простонала. Затем он подцепил вторую бретельку и потянул рубашку вниз, до уровня талии, обнажая ей грудь. Лаки не заставил себя ждать. Взяв в ладони ее груди, он слегка их приподнял и сжал. Его большие пальцы нежно гладили ее соски.

Серена ахнула от наслаждения. Он первый подарил ей эти сладостные ощущения. Не отрывая потемневших от страсти глаз от зеркального отражения, она наблюдала за тем, как большие загорелые руки Лаки ласкают ее грудь, как пальцы сжимают набухшие от желания соски. Это желание грозило испепелить ее, жаркое и мощное. Она тем острее ощущала его, наблюдая в зеркало за любовной игрой.

Рука Лаки скользнула вниз по ее животу, пока не нащупала выпуклость, где сходятся бедра. Серена откинулась назад, прижимаясь к нему, и раздвинула ноги, приглашая его проникнуть глубже. Лаки ласкал ее через шелковую ткань, скользя по самой нежной, самой чувствительной части ее тела. Затем ночная рубашка полетела на пол, и Серена сквозь дымку желания увидела, как его пальцы проникли в темный треугольник волос, и жаркая жажда желания сделалась еще нестерпимее. Лаки приподнял ее и еще крепче прижал к себе. Серена уткнулась лицом ему в плечо, в изнеможении наслаждаясь его прикосновениями.

– Смотри! – прошептал он. – Смотри! – повторил он голосом, обольстительным, как пение античных сирен. – Прошу тебя, только не отводи глаз, мой ангел!

Он продолжал смотреть в зеркало, и его палец продолжал ритмично ласкать Серену в такт ее надрывному дыханию. Она простонала и тоже начала двигаться в такт его руке, смутно осознавая, что теряет контроль и отдается во власть инстинктам. Лаки тем временем все ближе и ближе подводил ее к самому краю.

Задыхаясь, девушка шептала его имя, чувствуя, что ей не хватает воздуха. В зеркале она видела, как вздымается и опадает ее грудь. Рука Лаки продолжала дарить ей наслаждение. Он по-прежнему пристально наблюдал за ней, не иначе как получая от этого не меньшее наслаждение, чем и она. Серена не отрывала взгляда от его губ, чувственных, манящих, с которых слетало ее имя.

– Давай, милая, давай, давай, давай… – шептал он по-французски.

Экстаз обрушился на нее океанской волной, на мгновение лишив дыхания. Тело напряглось, и она была готова кричать от наслаждения, однако Лаки быстро повернул ее к себе лицом и прильнул к губам поцелуем. Он целовал ее жадно, по-варварски грубо, запустив свободную руку ей в волосы.

В следующее мгновение они оказались на кровати. Серена, ощущая спиной прохладу простыни, не сводила с него глаз. Лаки, стоя одной ногой на полу и положив колено другой на матрас, сорвал с себя футболку и отшвырнул в сторону. Еще миг – и он предстал перед ней во всей своей восхитительной наготе и восхитительной готовности к любовным играм. Накрыв ее крепким телом, он одним плавным и сильным рывком проник в нее.

Серена выгнулась под ним дугой, стараясь как можно глубже принять его в себя. А затем раз за разом отдавала ему свое тело, позволяя снова и снова проникать в него в волшебном ритме любви. Она радостно отзывалась на несокрушимую мощь его толчков, гладила мускулистую спину, вдыхала жаркий мускусный запах его тела, упивалась пряными поцелуями и все это время понимала, что ей страстно хочется чего-то большего.

Заглянув Лаки в глаза, она прочла в них муку и напряжение. Они не отпускали его в те мгновения, когда он дарил ей свое тело, но по-прежнему прятал душу. Серена была готова поклясться, что едва ли не физически ощущает ту ужасную борьбу, которая клокочет в нем, и невольно испытала жалость к этому странному, непонятному человеку. Впрочем, в такие мгновения рассудок не имеет права голоса. Сейчас она могла лишь одно: дарить ему свою любовь, как бы глупо это ни звучало. Дарить, несмотря ни на что. Дарить, зная, что ее любовь ему не нужна. Дарить, зная наверняка, что ее сердце будет разбито.

Она крепко обхватила Лаки и с отчаянием человека, борющегося за свою жизнь, прижалась щекой к его груди, чувствуя, как жажда любви окончательно сокрушает броню разума и логики. Она впервые в жизни влюбилась в мужчину, влюбилась бесповоротно и безнадежно. Лаки отправил ее в сладостно-пугающий полет к вершинам блаженства, и сейчас они вместе воспарили к ним, пусть даже на короткие мгновения. И Серена на какой-то ослепительный миг прониклась надеждой, что и он когда-нибудь полюбит ее.