Тэми Хоуг - Девушка Лаки

– Эй, ты что здесь забыл? – буркнул Лаки, не отрывая глаз от работы. Он вытащил из лодки небольшой якорь и бросил его на берег. – Мне казалось, ты получил все, что хотел, старик.

– Какая тебе разница, получил я что хотел или нет? Можно подумать, я не знаю, что тебе на всех наплевать, кроме себя.

Лаки ничего не ответил, продолжая вычерпывать из лодки воду. И какая нелегкая принесла сюда этого старика? Можно подумать, ему не хватает в этой жизни неприятностей. И вот теперь вдобавок ко всем ним он вынужден терпеть старого зануду, который как пить дать явился сюда для того, чтобы устроить ему головомойку. Как будто он мальчишка и не отдает себе отчета в собственных действиях. А вот и нет. Он поступил так, как считал нужным.

– Ты разбил ей сердце, – произнес Гиффорд.

Лаки внутренне поморщился. Слова старика стеганули его, словно кнут по незажившей ране. Он попытался сосредоточиться на старом корыте, которое пытался вытащить из протоки, стоя по пояс в воде.

– Я не просил ее влюбляться в меня.

– Нет. Но она все равно влюбилась. Одному богу известно, что она в тебе нашла. Я вот смотрю на тебя и вижу лишь упрямого эгоиста, который наложил сам на себя наказание, как будто решил проверить, осталось ли что-то еще, за что нужно платить, или нет.

Пригвоздив Лаки взглядом проницательных глаз, Гиффорд пожал плечами и вздохнул.

– Черт тебя знает, может, тебе нравится терзать самого себя. Может, тебе нравится думать, что ты мог бы жениться на приличной женщине и прожить вместе с ней счастливую жизнь, но ты этого не сделал, потому что еще больше тебе нравится изводить себя. Да, видно, у католиков привычка такая – брать пример со своих мучеников.

Лаки смерил его свирепым взглядом, но старик даже бровью не повел. Он продолжал сидеть в лодке, слегка сутулясь и засунув большие руки между коленями. Со стороны можно было подумать, что он следит за поплавком. Лаки резко развернулся и, таща за собой старую лодку, направился к берегу. Лишь когда та лежала на берегу прогнившим днищем вверх, напоминая тушу выбросившегося на берег кита, он снова повернулся к Гиффорду:

– Так лучше для нас обоих.

Гиффорд презрительно фыркнул:

– Так проще для тебя самого.

– Какая разница, черт побери! – вспыхнул Лаки и со свирепым видом шагнул к носу лодки, в которой сидел старик. – Ты считаешь, это так просто, взять и уйти? Но скажи, какую жизнь я могу ей дать? Какой из меня муж, черт побери?

– Никакой, пока ты не возьмешь себя в руки. Но я не вижу ни малейших признаков того, что в ближайшее время на это можно рассчитывать, – с сарказмом бросил ему Гиффорд. – Так что я лучше вернусь домой и скажу Серене, что зря она вчера вечером лила слезы. Ты этого явно не стоишь.

Удар пришелся по цели. Даже более, нежели мог предположить Гиффорд. Лаки слышал про слезы его внучки. Однажды поздно вечером он пробрался на галерею Шансон-дю-Терр, чтобы тайком взглянуть на нее хотя бы одним глазом, потому что выносить одиночество было выше его сил. Осторожно заглянув в окно, он увидел Серену: свернувшись калачиком на кровати, она лила слезы на его старую рубашку, которую он ей оставил. Он сказал себе, что поступил правильно, что не заслуживает ее слез. Но видеть ее плачущей, слышать, как она всхлипывает, как шмыгает носом, – этого зрелища было довольно, чтобы его собственное сердце дало трещину.

– Я не могу дать ей то, что ей нужно, – упрямо сказал он, глядя себе под ноги.

– А что, по-твоему, ей нужно? Деньги? Богатый муж? Серена сама в состоянии себя обеспечить. Будь ей нужен богатый муж, она бы давно им обзавелась. Но ей нужно одно – твоя любовь. Если же ты на нее не способен, то бог свидетель, тебя можно лишь пожалеть.

– Она знает, что я ее люблю, – нехотя произнес в свою защиту Лаки.

– Тогда вернись к ней.

– Не могу.

Гиффорд выругался. Его терпение было на исходе.

– Черт тебя побери, но почему?! Назови причину!

Лаки пристально посмотрел на старика, и уголки его рта скривились в едва заметной усмешке.

– Не волнуйся, причина есть.

Старик стиснул зубы. Лицо его вспыхнуло. Казалось, он вот-вот накинется на этого наглеца с кулаками, однако он сдержался.

– Что ж, Лаки, – произнес он и, чтобы успокоиться, сделал глубокий вдох. – Видимо, в одиночестве жить среди болот тебе нравится больше. – Сказав эти слова, Гиффорд взялся за шнур мотора. – А за Серену не переживай. Она сильная. Как-нибудь справится. Ведь не зря она носит фамилию Шеридан.