Тэми Хоуг - Девушка Лаки

Из бара он выскочил, словно преследуемый дьяволом. Запрыгнув в пирогу, замешкался лишь на мгновенье, чтобы схватить сумку, после чего завел мотор и устремился вперед. Сейчас на нем были очки ночного видения, позволявшие более-менее четко видеть окружавшие его заросли, потому что скорость, на которой его моторка летела по протокам, превращала все вокруг в смазанное пятно. В кобуре была верная 9-миллиметровая «беретта». Лаки, пожалуй, предпочел бы ружье, но такового он в пироге не хранил, а времени, чтобы захватить его с собой, у него не было.

Как только разрозненные фрагменты сложились в его голове в цельную картину, он понял: дорога каждая секунда. То, что выяснилось в Шансон-дю-Терр, подтвердило его худшие опасения. Одиль видела, как Серена вышла из дома и направилась по дороге к дому Арно. В свою очередь, дочка Арно видела, как она пошла дальше, к протоке. В конце дороги, что тянулась вдоль воды лежала брошенная ею сумочка, а рядом – какая-то банка.

Значит, теперь она попала в лапы к Уиллису и Перре. Лаки казалось, что он представляет себе, куда уволокли ее эти двое. У Джина Уиллиса имелась на болоте хибара, где он держал своих боевых петухов. По идее, это было секретное место, и Уиллис наверняка уверен, что никому и в голову не придет искать Серену там. О том, что Лаки известно об этой его дыре, Уиллис как-то не задумывался. Равно как не сомневался он и в том, что Лаки клюнет на прелести пышногрудой блондинки. Так что эффект неожиданности на его стороне. Оставалось лишь надеяться, что Лаки не опоздает.

Стоило ему представить себе, как Уиллис и Перре тянут к Серене свои мерзкие лапы, как глаза ему застилала ярость. Ему стоило немалых усилий, чтобы выбросить эту картину из головы. Его душил гнев. Гнев мешал рассуждать трезво, мешал принимать взвешенные решения, грозя захлестнуть его с головой. Нет, даже самый праведный гнев лучше держать в узде. Вряд ли он чем-то поможет Серене, если ворвется к ней, подобно обезумевшему зверю.

Лаки задействовал все свои старые навыки и инстинкты, лишь бы обуздать клокотавшую в нем ярость, лишь бы взять себя в руки и выудить из закоулков души непробиваемое спокойствие. Потому что иначе он провалит это дело. Ему же во что бы то ни стало нужно провести моторку через болото. Он найдет Уиллиса и Перре. Он убьет их за то, что они прикасались к этой женщине.

Его женщине.

Потому что он любит Серену Шеридан. Раньше он пытался это отрицать. Но теперь, зная, что жизнь ее в опасности, взглянул на их отношения другими глазами. Чувства, которые он к ней испытывал, не сводились лишь к физическому желанию. Причем с самого начала. Увы, это открытие его мало обрадовало. Более того, наполнило его отчаянием. Ведь что он может предложить этой женщине? Ничего. Кто он такой? Физическая оболочка, которая разве что переходит из одного дня в другой. Разве может такой человек взять на себя ответственность, тем более ответственность за семью? Нет, ему ничего не нужно. Любовь – это обуза. Она ничего не изменит к лучшему.

В самый последний миг увернувшись от очередной коряги, Лаки негромко выругался. Любовь лишь мешала ему делать свое дело. Не прояви он осторожности, погубил бы и себя, и Серену.

Протока плавно сворачивала к востоку. Лаки уменьшил газ. Мотор с рева перешел на урчание, а потом и вообще умолк. Отсюда он пойдет пешком. Лаки подвел лодку как можно ближе к берегу, отключил мотор, вынул ключ зажигания и положил его в карман камуфляжных брюк. Лодку он привязал к плакучей иве, а сам прыгнул на берег.

Беззвучно, словно пума, каджун двинулся через лес. В голове тотчас всплыли воспоминания других его миссий. На какой-то миг его нос ощутил запах тропического леса, в ушах возник звук далекой перестрелки. Он чувствовал, что сознание изменяет ему, и усилием воли вернул себя к действительности. Если когда и был момент, когда ему требовалась ясность ума, так это сейчас. Вытащив из кобуры «беретту», он ощутил в руке знакомую тяжесть и двинулся через заросли.

Ночь была теплой и тихой, воздух напоен ароматами жимолости и влажной земли. Трели лягушек и жужжание насекомых сливались в один нестройный хор, который разносился над всем болотом. Лаки прислушался в надежде уловить другие звуки. Уиллис наверняка оставил Перре стоять на часах. Но нет, ночную тишину нарушали лишь обычные звуки леса. Никаких выстрелов. Никаких криков.

Последняя мысль отозвалась комком в горле. Mon Dieu , ему было страшно представить Серену в лапах этих мерзавцев, страшно представить, какие муки она вынуждена терпеть. Потому что эти двое – и Уиллис, и Перре – настоящие звери, жестокие, хитрые, гнусные. Боже, с каким удовольствием они станут ее запугивать – лишь потому, что такова их подлая натура. Зная же, что она его женщина, эти подонки не остановятся ни перед чем. Они заставят ее заплатить за все, что он сделал, чтобы воспрепятствовать их черным делам.