Скотт Сиглер - Инфицированные

Перри поднял рукав.

Волна возбуждения накрыла его, как «приход» от сильного наркотика.

ЭТО ОНА, ЭТО ОНА, ЭТО ОНА

ОНА СКОРО ВЫЛУПИТСЯ, СКОРО

– Бог мой! – Ее голос упал до хриплого шепота. – Господи, и у вас тоже. – Нож полетел на ковер.

Перри преодолел разделявшее их расстояние одним прыжком и нанес женщине удар в челюсть. Ее голова дернулась вбок, женщина упала на бледно-желтый ковер и разрыдалась.

НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИ

ПРЕКРАТИ СЕЙЧАС ЖЕ

СЕЙЧАС ЖЕ!!!

Перри поморщился от беззвучного крика Треугольников, как от физической боли. Он предполагал, что так и произойдет. Хорошо, что успел всыпать ей, как следует. Дура должна знать, кто тут главный.

– Значит, так, сука! Если еще раз возьмешься за нож, я сам разрежу твою жирную задницу!

Женщина плакала от боли, страха и разочарования.

Перри присел рядом с ней:

– Поняла меня?

Она не ответила. Лица не было видно. Жирное тело вздрагивало, как желе.

Перри нежно погладил ее по волосам – женщина вздрогнула от его прикосновения.

– Я спрашиваю еще раз. Если не ответишь, получишь ботинком под ребра, жирная свинья!

Она подняла голову. По щекам катились слезы.

– Да! Да, я все поняла!

Женские вопли… Она, наверное, хотела ему досадить. Старалась ему досадить. Вот бабы… Дай им палец – руку оттяпают. Заплаканное лицо напоминало Перри глазированный пончик. В жизни нет места слезам и женщинам…

Перри продолжал гладить ее по голове, а от его голоса теперь веяло ледяным холодом:

– И кстати. Если еще раз вякнешь, ты труп. Повторять не буду. Не будешь слушаться – прочищу мозги вот этим самым ножом. Ясно?

Она смотрела на него, как затравленный кролик, но Перри не чувствовал ни капельки жалости. Она слабая, а в жестоком мире выживают только сильные.

– Ты. Меня. Поняла? – В голосе Перри кипел гнев. Он говорил медленно, с паузами после каждого слова.

– Да, – прошептала она. – Поняла. Пожалуйста, не бейте меня.

Выглядела она жалко: кровь и слезы текли по щекам, в глазах застыл страх. Так выглядят изнасилованные женщины.

Так выглядела его мать, когда папаша «задавал ей урок».

Перри помотал головой. Что за чертовщина с ним творится? Во что он превращается? Ответ прост – в то, чем он должен стать, чтобы выжить. Выживает сильнейший. Он смотрел на женщину, стараясь подавить в себе жалость, запрятать ее настолько глубоко, чтобы она больше не доставляла ему беспокойства. Тот Перри, который десять лет сдерживал свою агрессию… Для такого человека больше нет места.

Он мягко вытер слезы с ее лица.

– А теперь подними с пола свою жирную задницу и приготовь чего-нибудь. Мы хотим есть.

Приятное волнение вновь пробежало по его телу. Треугольники знали, что скоро будет пища, и радовались этому. Очень радовались. Перри не мог не разделить их счастья.

Дью глядел из окна «Бьюика» на суетящихся полицейских и прижимал к уху большой мобильник. Судя по всему, он опоздал буквально на десять минут. Надо же, подобраться так близко… От осознания упущенной возможности он весь кипел.

– Мюррей, тут полнейший бардак. Местная полиция повсюду сует нос, а через несколько минут подъедут другие машины, и тогда пиши пропало.

Он ярко представил, как лицо Мюррея наливается кровью.

– Отряды быстрого реагирования вмешались? Почему они не перехватили инициативу?

– Потому что они вообще не явились. Ребята вышли на связь, и я отослал их обратно. Думаешь, наши дела плохи? Так добавь к общей картине еще восемь парней в биокостюмах и при полной амуниции. Журналюги из штанов вылезут, чтобы узнать, в чем дело.

– Господи, за что? – Голос Мюррея звучал устало и глухо. – Репортеры уже там?

– Ага. Местные власти первыми узнали о происшествии. Репортеры, наверное, перехватили их частоту. Утечка информации неминуема. Полицейские не подпускают журналистов близко, но мы не можем ничего предпринять – иначе камеры трех сетей вещания будут нацелены на нас.

На радио и телевидении поднялся переполох по поводу бойни, устроенной Нгуеном, и последующего самоубийства. Однако если полиция объявит охоту на бывшего лайнбэкера команды Мичиганского университета, который оставил в квартире изуродованный труп, эти новости, естественно, разом поблекнут. А об утечке газа, убившей мать и сына, точно никто не вспомнит.

– Не забывай, что Доуси – главная знаменитость в городишке. А если он и по жестокости побьет все рекорды, журналисты просто будут кипятком писать от восторга… Мюррей, тут не Вашингтон, а Анн-Арбор, заштатный университетский городок в Мичигане. Футболист-убийца в бегах – это история века! Усилия «правительства» по сохранению тайны для них что глазурь на праздничном пироге.