Рита Мональди - Secretum

Теперь наконец мне стали ясны многие вещи в письмах Атто и Марии.

В письмах обсуждались не шпионаж, не темные политические махинации и даже не мрачные стороны международной дипломатии, как я думал все это время, следя за Атто и Марией и несправедливо подозревая их. Нет, эти письма скрывали гораздо большую, невообразимую тайну: Людовик и Мария через сорок лет после своего последнего прощания все еще переписываются что бы поговорить друг с другом о любви.

Наконец я понял; почему аббат так просто, как о само собой разумеющемся, рассказывал мне о чувствах французского короля к мадам и о том, насколько сильно ожесточилось сердце короля после потери любимой. И я понял, почему он сообщал обо всем так, словно эти события произошли совсем недавно, еще живы и пронизаны чувствами: да потому, что Атто из первоисточника постоянно получал все подтверждения неохладевающей тайной связи двух влюбленных!

Значит, это и была причина, почему Атто приехал в Рим: чтобы встретить Марию Манчини через тридцать лет и передать ей любовное послание от его величества! Чего бы только я не отдал, чтобы узнать, что именно король поручил передать ей через аббата Мелани! Что это такое, что даже требует встречи с глазу на глаз! Собственноручно написанное письмо короля? Гарантия его любви?

Я понял также, почему аббат Мелани с такой неохотой отвечал на мои вопросы, когда мы впервые стояли здесь перед гобеленами. «Верный пастух» – это не только любимая книга обоих влюбленных; эта трагикомическая пастораль ко всему прочему была еще и шифром. И Атто сегодня, как и много лет назад, играл роль посредника.

И что же это за любовь между двумя людьми преклонного возраста, к тому же не видевших друг друга сорок лет? В ответ мне на ум пришла фраза, которую я прочитал в одном из писем Атто, адресованных Марии:

«Сильвио был высокомерен, да, но он уважает богов, а Вашим Купидоном он был однажды побежден, С тех пор он преклоняется перед Вами и называет Вас своей.

Хотя Вы никогда не принадлежали ему».

Любовь к воспоминаниям и упущенным возможностям, любовь короля к Манчини.

А я-то думал, что Атто ссылается здесь на свое несчастное положение кастрата! Нет, Атто намекал на сохраненную непорочность той любви. А также на то, насколько она до сих пор свежа в душе старого короля.

Затем я подумал о тех оборотах в письмах Марии, где она напрямую обращалась к Сильвио, и только сейчас понял весь смысл напоминаний и упреков: она просто заимствовала их из «Верного пастуха»:

«Эх, Сильвио, Сильвио! Как же тебя возвысило Небо, так рано улыбнулось счастье?

Но берегись! Тот, кто раньше времени хочет быть слишком умным, не получит в награду ничего, кроме полного неведения».

Эти слова показались мне тогда абсолютно несправедливыми, но в То время я считал их адресованными аббату Мелани, теперь же мне постепенно открывался их смысл. Его величество короля в очень юном возрасте «возвысило Небо», то есть он взошел на трон. Кто получает власть слишком рано, тот «не получит в награду ничего, кроме полного неведения», то есть будет всю свою жизнь пребывать в глупом зазнайстве. А значит, и в том, что касалось Испанского наследства Мария призывала Людовика XIV вести себя разумно. И получается, что Манчини обвиняла короля в самонадеянности, в том, что он ответствен за такой образ жизни и правление, за цепочку несчастий, которые произошли с друзьями Франции в Испании?

«Сильвио, Сильвио, ты, ничего не ведающий мальчик, думаешь, этот случай произошел с тобой сегодня просто так? О, ты не прав. Такие удивительные и неслыханные вещи происходят с человеком не без воли Божьей: разве ты не видишь, что само Небо испытывает отвращение к твоему высокомерному и невыносимому презрению к мирской любви и ко всем душевным волнениям и страстям? Высокие боги не желают, чтобы на земле были равные им, им не нравится когда человек не хочет правильно употребить дарованный ему талант – любить и испытывать страсти».

Очень скоро сложилась ясная картина. С известным нам мастерством мадам коннетабль писала об Атто, когда говорила о Лидио, через аббата она отправляла послания и ответы. Кроме того, она называла Атто именем Сильвио, на самом деле обращаясь к королю. Она использовала двух адресатов, чтобы запутать нежелательных читателей и таким образом защитить себя от возможного шпионажа. Со мной этот искусный прием вполне удался. Я никогда не обнаружил бы правды, не укажи мне сначала Альбикастро, а затем и сам «Корабль» дороги, ведущей к Лидио. «Летучий голландец со своим кораблем призраков», кажется, так их назвал Мелани.