Рита Мональди - Secretum

Измученный и вконец запутавшийся от этого дьявольского шествия, король обуреваем чувством вины и стыда, он погружен в глубокую печаль. Все чаще король отправляется в крипту [57]Эскориаля и приказывает открывать гробы своих предшественников, чтобы посмотреть им в лицо, совершенно забывая о том, что тем самым обрекает королевский прах на быстрое разложение. Когда же перед ним раскрывают гроб его первой жены Марии Луизы Орлеанской, он в бессильном отчаянии обнимает труп и хочет забрать с собой, не видя того, что тот распадается под его руками. Его приходится силой уводить из крипты. В слезах, он все время повторяет имя Марии Луизы и восклицает, что скоро они встретятся на небесах.

Испанский король – прямой потомок династии Габсбургов, достойный наследник Иоанны Безумной, которая никогда не разлучалась с гробом своего мужа Филиппа Прекрасного. Кроме того, он наследник Карла V, который, после того как отрекся от престола и удалился в монастырь, закутался в простыню, лег в гроб и приказал провести панихиду по самому себе. Филипп II спал рядом с собственным гробом, на крышке которого над короной Испании красовался череп. Филиппа II, так же как и его сына, постоянно обнаруживали в крипте Эскориаля: каждую ночь он спал в новой гробовой нише.

Королева Марианна тоже в отчаянии. Однако для нее есть один выход: забеременеть и родить наследника. Если монархия сможет рассчитывать на появление наследника, то мрачную пелену будущего наконец разорвет лучик надежды. Поэтому вот уже несколько лет королева проходит специальное обучение у одного монаха мальтийского ордена, который имеет привилегию свободного входа в покои ее королевского величества.

На самом деле непонятно, как эти письменные упражнения могут помочь в лечении бесплодия. Однако до нас дошел слух что однажды монах в экстатическом пылу подпрыгнул во время молитвы так высоко, что королева (лежавшая на кровати под одеялами) страшно испугалась и соскочила с ложа. Необъяснимое обстоятельство вызвало такое волнение, что монах мальтийского ордена был немедленно удален со двора. Некоторые даже высказывали подозрение, будто королева в своем неумолимом стремлении забеременеть принудила свое тело к таким действиям, которые могли стать следствием лишь безудержного сладострастия.

К сожалению, все возможно. Королеве приходится справляться с тем печальным положением, в котором она оказалась. Ее сердце, и без того отягощенное многолетними разочарованиями супружеской жизни, ко всему прочему угнетено жуткой атмосферой, которая царит во всем дворе. Марианна борется за понимание; известно, что она посылает своим немецким друзьям письма с отчаянными просьбами признать что некогда самая могущественная и внушающая страх империя, которую сегодня все жалеют и над которой все смеются, погружается в безумие.

Но все ее старания тщетны. Печаль отравляет ее мысли и делает их врагами написанных слов. Говорят, она часто доверяется в письмах именно ландграфу фон Гессену. Но ландграф медлит с ответом: предполагают, что письма королевы – просто бессмысленная путаница, плод расстроенного сознания, глаголы и существительные там испуганно бродят, подобно одержимым или буйно помешанным, которые шатаются по черным ночным улицам Мадрида».

Здесь отчет мадам коннетабль заканчивался, дополняя и завершая печальный портрет несчастного католического короля.

Я вновь начал искать два последних письма, которые аббат, очевидно, спрятал в прежнем месте. У меня возник вопрос, почему он это сделал? Неужели начал подозревать о моем тайном вторжении?

Я порылся немного в бумагах Бюва: ничего. Затем поискал в его одежде и обнаружил в кармане брюк несколько странных неаккуратно сложенных листиков, каждый из них был исписан какой-то буквой. На одном листе были прописные E, на другом – О, на третьем – Y, на четвертом – L и, наконец, пятый листик был полностью исписан буквой R. Я с удивлением повертел листок в руках, они были похожи на упражнения по правописанию и каллиграфии. Но почерк здесь никак нельзя было назвать красивым: казалось, будто написаны они с большим трудом. Я захихикал: все это было похоже на упражнения, которые секретарь Мелани заставлял себя выполнять, чтобы прогнать из головы винные пары, прежде чем приступить к своим обязанностям. В принципе, в эти праздничные дни нередко можно было встретить вдрызг пьяными не только благородных гостей, но и их сопровождающих.