Мэри Кларк - Не кради мои годы

– Уилли, полагаю, у них с женой не все в порядке, – доложила Эльвира своему мужу. – Знаешь, такое случается. И бывает, что обоим удается наладить отношения.

У Уилли была своя система согласий с Эльвирой, когда она делала определенные выводы.

– Как обычно, ты попала не в бровь, а в глаз, дорогая, – ответил он, хотя за всю жизнь не мог даже помыслить о том, чтобы взглянуть на другую женщину, когда рядом была любимая Эльвира.

В последний день круиза, когда они сошли на берег в Стамбуле, довольные друг другом пассажиры по обыкновению шумно начали сыпать приглашениями, требуя обещаний навестить их в Хот-Спрингсе, или в Гонконге, или где-нибудь на небольшом островке всего в нескольких милях на катере от Сент-Джона. Тогда Эльвира объявила:

– Уилли, только представь себе их лица, если мы вдруг заявимся к ним с багажом? Ты же понимаешь, что это всего лишь вежливый способ выразить их восхищение нашим обществом.

Именно поэтому после возвращения из тура Венеция – Стамбул домой в южную часть Центрального парка они с удивлением услышали звонок от профессора Джонатана Лайонса. Даже если бы он сразу не представился, они бы узнали его теплый, густой голос:

– Это Джон Лайонс. Я так много рассказывал жене и дочери о вас, что они захотели познакомиться. Если вторник вас устраивает, то моя дочь Мария, живущая на Манхэттене, заедет за вами и привезет к нам на Гарден-стейт, а вечером отвезет домой.

Приглашение Эльвиру сильно обрадовало, но, повесив трубку, она сказала:

– Уилли, интересно, знает ли его жена о Лили? Не забудь следить за своим языком.

Ровно в шесть тридцать вечера во вторник консьерж позвонил через домофон в квартиру Миханов на юге Центрального парка и сообщил, что мисс Лайонс приехала за ними.

Джонатан Лайонс Эльвире очень понравился, и его дочь вызвала в ее сердце не меньшую реакцию. Мария была приветлива, тепла в общении и не только прочла книгу Эльвиры, но так же, как она, помогала людям разумно инвестировать деньги с минимальным риском. Когда они добрались до Мауа в Нью-Джерси, Эльвира уже решила, что Мария была тем человеком, кто должен помочь некоторым ее лотерейным счастливчикам, особенно тем, кто успел сильно растранжирить свой выигрыш на сумасшедшие затеи.

Только когда они свернули к дому, Мария неуверенным голосом спросила:

– Папа сказал вам, что у мамы деменция? Она об этом знает и сильно старается скрывать, но, если вдруг она несколько раз задаст вам один и тот же вопрос, вы все поймете.

В кабинете Джонатана они выпили коктейль, поскольку хозяину показалось, что Эльвира заинтересуется некоторыми артефактами из его многолетней коллекции. Домработница Бетти приготовила вкусный ужин, и все время Мария с отцом успешно помогали утонченно-прелестной, хотя и стареющей Кэтлин Лайонс выпутываться из неловких ситуаций во время беседы. Вечер получился такой приятный и содержательный, что Эльвира не сомневалась в продолжении встреч.

Когда они прощались, Кэтлин вдруг спросила, как они познакомились с Джонатаном. Узнав, что это случилось во время их недавнего путешествия из Венеции в Стамбул, она опечалилась.

– Мне так хотелось поехать в это путешествие, – вздохнула она. – В Венеции мы провели наш медовый месяц, Джонатан вам об этом рассказывал?

– Дорогая, я же тебе сказал, как познакомился с Миханами, и вспомни, что врач тебя предупреждал, чтобы ты благоразумно отказалась от этой поездки, – ласково произнес Джонатан.

Отвозя их домой, Мария внезапно спросила:

– В том круизе, когда вы познакомились с папой, там была Лилиан Стюарт?

Эльвира растерялась, не зная, что сказать. «Не хочу лгать, – подумала она. – И подозреваю, что Мария уже догадалась, что Лили там была».

– Мария, не лучше ли спросить об этом отца? – предложила она.

– Уже спросила. Он отказался говорить, но ваш уклончивый ответ – лучшее подтверждение.

Эльвира сидела на переднем пассажирском кресле, рядом с Марией, и знала, как сидящий сзади Уилли радовался, что не участвует в разговоре. По голосу она поняла, что Мария готова расплакаться.

– Мария, – сказала она, – ваш отец очень любит вашу маму и очень внимателен к ней. Кое-что в жизни лучше не ворошить, особенно если сознание вашей мамы начинает угасать.

– Оно не настолько угасло, чтобы она не помнила, как ей хотелось в это путешествие, – сказала Мария. – Вы же слышали, что они провели в Венеции медовый месяц. Мама знает, что больна. Ей так хотелось поехать, пока она еще в порядке. Но, догадываюсь, ради Лилиан папа попросил врача убедить маму, что для нее это слишком. Иногда это ее сильно расстраивает.