Раймонд Бенсон - Homefront. Голос свободы

А девушка отскочила и выхватила из-за спины пистолет. Кореец не успел и дернуться, как в лицо ему прилетела пуля. Из затылка вырвался фонтанчик крови и серого вещества. Солдат рухнул на землю. Уилкокс, пнув труп, плюнула на него.

– Пошел к черту, козел вонючий! Беру свои слова обратно! – крикнула она. По щекам потекли слезы.

Уокер крепко ее обнял.

– Тихо, Келси, тихо. Все хорошо.

Девушка, дав волю чувствам, зарыдала ему в плечо. Он гладил ее по голове, ждал, пока она успокоится, а потом невозмутимо предложил:

– Давай уберем труп, иначе завтра тут будет не пройти из-за корейцев. – Бен огляделся. На улице по-прежнему не было ни души. – Пока нас никто не видит, закинем труп в тележку и оттащим на радиостанцию.

Уилкокс, отодвинувшись, хлюпнула носом, убрала пистолет в кобуру и вытерла лицо.

– А как же Джим?

Уокер покачал головой.

– Как ни печально, мы должны оставить его как есть.

Они запихали тело солдата в тележку под хлебным лотком, прикрыли дверцу и покатили ее по дороге.

Передатчик был готов к работе аккурат в тот миг, когда на пятидесятом шоссе появились корейские войска и жители города бросились в школу за детьми. Все партизаны собрались у перекрестка с Роуз-Лейн. Они собирались биться до последнего, чтобы выиграть для Уокера время. Шторм и самодельное оборудование не позволили Уокеру выйти в эфир прежде, чем начался бой. Буквально в сотне ярдов от радиостанции вспыхнула схватка. Здание содрогалось от взрывов.

Зиап отдавал команды по рации.

– Уокер! Две минута! Как понял? Прием.

– Вас понял! – ответил Уокер.

– Труба горн, да? Беги сразу!

Уилкокс выжидающе посмотрела на друга.

Бен развернул листок с набросками речи, постучал по микрофону, и его как парализовало. Он с десяток раз отрабатывал выступление, а теперь не мог выдавить ни слова. Страх облажаться в такой ответственный момент лишил его сил.

– Бен?

Тот не шевелился.

– Бен! Давай резче!

– Да, да, сейчас, – отмахнулся от нее Уокер.

А потом заговорил в микрофон.

– Народ Америки! Если вы меня слышите, знайте, вы не одиноки! По всей нашей великой стране разгораются очаги сопротивления. Мы должны прогнать оккупантов с нашей земли. Каждый из вас был свидетелем зверств врага, но самого плохого вы не знаете. Корейцы отравили реку Миссисипи от истоков до устья! Важнейшая артерия нашей страны заражена радиацией, все живое на берегах гибнет, жители окрестных городов вынуждены срочно эвакуироваться. Невозможно предсказать, как это чудовищное деяние отразится на наших потомках. Наша страна разрезана ядовитым барьером! Дороги с запада на восток больше нет. Друзья мои, это самое гнусное преступление, совершенное на нашей земле! За всю историю человечества природа ни разу не получала столь тяжелого удара. Не приближайтесь к реке! Повторяю: Миссисипи несет смерть!

Как будто захвата нашей страны им было мало! Этот бесчеловечный поступок больного разума стал последней каплей. Восстанем же и примем бой! Скажем: «Хватит!» Двести пятьдесят лет назад, в 1776 году, горстка революционеров восстала против Британской Империи. Они сражались за свободу и независимость. Они показали нам пример. Джордж Вашингтон, стоявший у истоков США, выступая перед континентальной армией, произнес такие слова:

«Наступает миг, когда станет ясно, быть ли американцам рабами или свободными людьми. Останемся ли мы хозяевами своей земли, или наши дома и фермы разграбят и сожгут, а самих нас загонят в такую нищету, откуда человеку никогда не подняться. Судьба будущих поколений, будь на то Божья воля, зависит от вашей смелости и дисциплины. Безжалостный враг оставляет нам простой выбор: храброе сопротивление или абсолютная покорность. А значит, мы либо победим, либо погибнем».

Друзья мои, слова Вашингтона сегодня так же истинны, как и тогда. Вторая американская революция началась. В каждом городе есть хотя бы одна партизанская ячейка. Найдите ее. Вступайте в наши ряды. Не теряйте надежды. Если у вас есть радиопередатчик, сообщайте людям правду. Мы вновь наладим связь, друзья мои! Мы обязаны!

На улице с новой силой разгорелась стрельба. Крики раздавались у самых стен радиостанции. Вдруг раздался громовой сигнал. Пора уходить.

– Я сказал все, что хотел, но я с вами не прощаюсь. Следите за эфиром. До новых встреч.

Здание содрогнулось от тяжкого взрыва. В пультовой рухнула стена. Комнату заполнил дым, пол покрылся битым кирпичом.