Джослин Джексон - Три пятнадцать

Через несколько часов я проснулась: Лиза с шумом возилась в своей комнате. Девочку я не слышала, впрочем, громко она никогда не плакала, и я не забеспокоилась, просто перевернулась на другой бок и уснула.

Наутро в доме было тихо, а у Лизы закрыто. Я решила, что дочь и внучка спят, ведь малыши нередко день с ночью путают. Я почти бесшумно оделась и проглотила овсянку с бананом.

Вечером, когда я вернулась из банка, дом показался пустым, а воздух мертвым. Я заглянула к Лизе: шкаф раскрыт настежь, на перекладине свободные плечики, обе пары любимых Лизиных джинсов и большой красный рюкзак, который она хотела приспособить под сумку для пеленок, исчезли. Я выдвинула ящики. Не хватало белья, носков, футболок; в колыбели – желтого одеяла и плюшевой утки с колокольчиком в животе, которая спала в ногах у девочки.

Я упала на колени перед квадратным ковриком, на котором прежде стоял Лизин серебряный сундучок. Она вытащила все свои сокровища и свалила в большую кучу – записки от школьных приятелей, засушенные цветы, свидетельство о рождении Девочки Слоукэм, где в графе «мать» стояло «Лиза Слоукэм», а в графе «отец» – ничего. Лиза твердила, что отец ребенка – высокий симпатичный парень. Он, мол, управлял чертовым колесом на воскресной ярмарке, где она побывала с так называемой подругой Мелиссой Ричардсон. Имени парня Лиза якобы не помнила, а мне было легче думать, что она просто не хочет его называть.

Имя Девочки Слоукэм я узнала лишь через два с лишним года, когда Лиза вернулась. Золотистокаштановые волосы висели грязными патлами, в кошачьих глазах поселилась усталость. На руках она несла худую девочку с надутым животом и большими серьезными глазками. Детка цеплялась за Лизу печальной обезьянкой. Судя по внешнему виду, Лиза давно загнала себя в угол – рот облепили метамфетаминовые язвы, острые скулы торчали так, что, казалось, кожа вот-вот треснет и обнажит ее усталый череп. Впрочем, девочка, уже двухлетняя, грязной и истощенной не была. Малышка цеплялась за Лизины волосы и, похоже, удобно устроилась.

– Босс, я хочу домой, можно?

Я ответила не сразу. В сердце боролись боль и надежда, а обозленный рассудок кричал: прежде чем они переступят порог моего дома, нужно договориться. Если Лиза возвращается, то живет по моим правилам: проходит реабилитацию и передает мне права на ребенка. Коли реабилитация не поможет и Лиза опять съедет с катушек, девочку я потерять не желаю. В скорбно опущенных уголках некогда сочного рта и сухой, как пергамент, коже я видела два года бродяжничества, наркотиков, мужиков и страшно подумать, чего еще.

– Я даже имени ее не знаю. Свидетельство о рождении ты оставила, но там написано «Девочка Слоукэм».

– Ее зовут Мози Ива Джейн Грейс Слоукэм. Босс, я так устала. Мы обе устали. Пожалуйста, мама, пожалуйста, можно мне домой?

Мози Ива Джейн Грейс Слоукэм сунула большой пальчик в рот и сонно захлопала глазками. Нерастраченная любовь накрыла меня с головой – я видела только малышку, все остальное померкло и отошло на второй план. Правила и договоренности подождут. Я широко распахнула перед ними дверь. А что мне еще оставалось?

Теперь я смотрела на сундучок с костями. На детское платье. На плюшевую уточку. Я опустилась на колени и накинула на кости розовое платье, словно они мерзли, поэтому и накрылись одеяльцем. От догадок не спрячешься. Я попробовала встать, только ноги сильно дрожали. Я присела на пятки.

– Джинни, ты как, ничего? – спросил Тайлер.

Я обернулась: он стоял позади меня, а с ним весь наличный состав здешних копов – Рик Уорфилд и Джоэл, его помощник. Значит, Рик серьезно отнесся к звонку Тайлера, а я и не помню уж, как давно застыла на коленях у ямы из-под выкорчеванной ивы. Уорфилд опустился на корточки рядом со мной и задумчиво захмыкал.

– Да, Тайлер, ничего, – ответила я, наблюдая за руками Рика Уорфилда. Ногти у него короткие, без затей, как у мужчины. А руки, как я очень надеялась, добрые: Рик тянулся к розовому платью. Когда он взял его, я резко встала и отвернулась: не хочу смотреть, как Рик Уорфилд касается костей.

– Та-ак! – протянул Рик за моей спиной. – Бирку видел? Детский магазин «Кидворкс» открылся в Мосс-Пойнте менее двадцати лет назад, а платье до сих пор в приличном состоянии. Значит, Тайлер, это не старое кладбище.

Я это уже успела понять. Это останки Детки Слоукэм, которую заботливо укрыли желтым одеяльцем и похоронили вместе с любимой погремушкой. Да, скорее всего, так.