Стивен Кинг - Заклятие параноика (сборник)

«Хоумер! Ты пришел навешивать экраны?»

А я возьми и ляпни:

«Нет, миссус, я пришел узнать, как насчет поездки в Бангор коротким маршрутом».

Она посмотрела на меня как-то невыразительно, и я уже подумал, что она забыла наш разговор. Чувствую, у меня лицо краснеет, знаешь, как вот когда ляпнешь что-нибудь не то. Собрался уже извиняться, но тут она улыбнулась той самой прежней улыбкой.

«Стой здесь, я сбегаю за ключами. И смотри не передумай!»

Через минуту она вернулась с ключами.

«Если мы застрянем, увидишь, где водятся комары размером со стрекозу».

«В Рэнгли, миссус, я видел комаров побольше воробья, – сказал я, – но, думаю, мы оба весим чуть-чуть больше, чем они могут с собой унести».

Она рассмеялась.

«Я тебя предупредила, Хоумер. Поехали!»

«Но если мы не доберемся до места через два часа сорок пять минут, – напомнил я, – вы собирались купить мне бутылку «Айриш Мист».

Водительская дверца была открыта. Офелия еще не успела сесть и одной ногой стояла на земле. Она посмотрела на меня, потом сказала:

«Хоумер, черт побери, это уже старый рекорд. Я нашла дорогу еще короче. Мы будем в Бангоре через два с половиной часа. Забирайся в машину. Едем!»

Хоумер снова замолчал. Руки его лежали на коленях неподвижно, глаза потускнели. Может быть, внутренним взором он опять видел этот двухместный «мерседес» цвета «шампань», стоящий на крутом въезде к участку Тоддов.

– Она остановила машину у дороги и спросила, не передумал ли я.

«Погнали», – сказал я.

Она вдавила педаль газа, и после этого я не очень хорошо помню, что происходило дальше. Прошло немного времени, и я уже просто не мог оторвать глаз от нее. Что-то в ее лице появилось такое странное, Дейв, что-то дикое, свободное, и я даже испугался. Она была невероятно красива, и я буквально влюбился в нее. Кто угодно влюбился бы, любой мужчина и, может быть, даже любая женщина, но все-таки я ее немного боялся, потому что выглядела она так, словно могла убить силой взгляда, если бы глаза ее оторвались от дороги и она вдруг посмотрела бы на тебя, отвечая тем же чувством. На ней были джинсы и старая белая рубашка с закатанными рукавами – я еще подумал, когда пришел: наверно, мол, собиралась красить что-нибудь на террасе, – но спустя какое-то время мне начало казаться, что она окутана в белые одежды, словно богиня из какой-то старой книги.

Хоумер задумался, глядя на озеро, и лицо его потемнело.

– Как та охотница, которая гоняла по небу луну…

– Диана?

– Угу. Только вместо луны у нее была машина. Офелия выглядела для меня именно так, и я клянусь тебе, меня словно молнией поразило – так я в нее влюбился. Но я боялся даже шевельнуться, хотя лет мне было тогда поменьше, чем сейчас. Я бы, наверно, не прикоснулся к ней, будь мне всего двадцать… хотя в шестнадцать лет я бы, наверно, осмелился. И умер бы, посмотри она на меня с тем же чувством во взгляде, что испытывал тогда я.

Она казалась мне той женщиной, что преследует луну по всему небу, перегнувшись через край колесницы… Белые невесомые одежды бьются на ветру серебряной паутиной, и волосы отброшены назад, а на висках видны маленькие темные ямочки… Она гонит лошадей и кричит, не обращая внимания на то, как они дышат: «Быстрее! Быстрее! Быстрее!»

Мы ехали какими-то лесными дорогами, и первые две или три я еще знал, но потом пошли совсем незнакомые. Надо полагать, все эти леса никогда не видели подобного зрелища: кроме грузовиков и снегоходов, туда никто, наверно, и не забирался. Ее маленький «мерседес» гораздо уместнее выглядел бы где-нибудь на бульваре, а не в лесу, где он пулей несся мимо деревьев, разбрызгивая из-под колес грязь, взбираясь на холмы, срываясь в лощины, пронизывая пыльные зеленые полосы прорывающегося сквозь кроны послеполуденного света. Верх машины Офелия откинула назад, и я ощущал запахи леса – старые, удивительные запахи чего-то забытого и нетронутого. Когда мы пролетали по уложенным кем-то в болотистых местах гатям, между бревнами сочилась черная грязь, и Офелия смеялась, как ребенок. Кое-где стволы совсем сгнили, потому что на некоторых из этих дорог люди – кроме Офелии, конечно, – не появлялись лет пять или десять. Мы были там одни, нас никто не видел – только птицы и какие-нибудь, может, звери. Кроме звука нашего мотора, то низко ревущего, то снова высокого, когда Офелия дергала ручку переключения передач, я не слышал ничего. И хотя я знал, что где-то недалеко есть люди – в наши дни уже не осталось совсем глухих мест, – мне начало казаться, будто мы провалились во времени и вокруг действительно никого, как если бы мы остановились и я влез на дерево, но увидел, что во все стороны только лес, лес и лес. А Офелия улыбалась и продолжала гнать машину; волосы ее развевались на ветру, глаза блестели. Мы вылетели на дорогу у Пика Пятнистой Птицы, и я понял, где мы, но она свернула, и сначала мне еще казалось, что я узнаю места, но потом я и думать про это забыл. Мы ехали по каким-то лесным просекам и вдруг выскочили, клянусь, на отличную мощеную дорогу с указателем «Автострада Б». Ты когда-нибудь слышал про дорогу в штате Мэн, которая называется «Автострада Б»?