Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»

– Это настоящий «макаров» или венгерский вариант? – светски полюбопытствовал Джонс. – Мне трудно определить с такого расстояния.

Он имел в виду, что Чонгор приставил дуло ему ко лбу, прямо над бровью.

– Я получил его от русских.

– Тогда, наверное, настоящий, – заметил Джонс. – Я, так и быть, поверю, что ты сообразил дослать патрон.

Он глядел (как догадывалась Зула) прямо в глаза Чонгору, пытаясь прочесть в них ответ.

– Я вижу в твоих глазах менее чем стопроцентную уверенность, – насмешливо продолжал Джонс, – и все же неразумно с моей стороны было бы считать, что патрона в патроннике нет. Я неплохо знаком с «макаровым», они в Афганистане повсюду, а вот ты, чувствую, держишь его впервые. Скажи, ставил ли ты его на предохранитель?

– Сейчас он совершенно точно не на предохранителе, – ответил Чонгор.

– Я задал совершенно другой вопрос. Я спросил, ставил ли ты пистолет на предохранитель после того, как дослал патрон и взвел курок. Сдается мне, что ты как раз должен был это сделать. По тому, как говорил с тобой Иванов. По тому, как ты защищал Зулу. Ты все делаешь продуманно, тщательно, основательно.

Чонгор промолчал.

– Я вот почему спрашиваю, – объяснил Джонс. – У «макарова» есть интересная особенность: при постановке на предохранитель курок автоматически снимается с боевого взвода. Когда ты переводишь предохранитель в позицию «огонь», курок не взводится. Да. У тебя в руках остается пистолет, заряженный, но не готовый к стрельбе. В отличие от превосходного «девять-одиннадцать» Иванова, который и заряжен, и взведен. Если я хотя бы легонько нажму на спуск, довольно большой кусок металла пройдет через шею Зулы тебе в сердце, и вы оба умрете так быстро, что даже не заметите, как это произошло.

Сирены приближались: вдоль залива к ним мчали полицейские машины. Джонс посмотрел в их сторону, затем вновь перевел взгляд на Чонгора.

– Ты даже не испытаешь романтических ощущений, истекая кровью под ее обезглавленным телом, поскольку ударная волна пройдет по аорте в мозг и ты сразу отключишься, а может даже, у тебя глаза выскочат из орбит. Тебе же – если ты решишь выстрелить – предстоит очень долго давить на спусковой крючок. У «макарова» первый выстрел самый трудный. Поскольку курок не взведен, тебе придется давить на спуск целую вечность, чтобы взвести его для первого выстрела. А поскольку твой палец находится примерно в двух дюймах от моего левого глаза, тебе крайне трудно будет сделать это так, чтобы я не заметил.

Чонгор вновь промолчал, однако Зула по его дыханию чувствовала, что слова Джонса попали в цель. Чонгор явно терял решимость, тем более что полицейские машины были уже близко.

– Какова вероятность, что к тому времени, как ты взведешь курок, вы с Зулой будете еще живы, а, Чонгор?

Джонс смотрел ему прямо в глаза, не мигая, и ждал, пока тот сдастся.

– Кстати, я упомянул, что мне порядком надоело таскать за собой эту сучку? Я буду только рад от нее избавиться.

– Чонгор, – сказала Зула. – Послушай. Ты меня слышишь? Скажи что-нибудь.

– Да, – ответил Чонгор.

– Глянь, пожалуйста, на пистолет, который мистер Джонс приставил к моей шее. Ты его видишь?

Пауза.

– Да. Я на него смотрю.

– Ты не видишь ничего примечательного в положении курка? – спросила Зула.

Джонс, по-прежнему смотревший на Чонгора, удивился, что она вступила в разговор. Теперь он широко улыбнулся. Зула, судя по всему, делала за него его работу. Напоминала Чонгору, на случай если тот не заметил, что «девять-одиннадцать» взведен и может убить их обоих за тысячные доли секунды.

Тут улыбка сменилась изумлением, потому что палец Чонгора начал давить на спуск, осуществляя тот самый медленный взвод, от которого его только что предостерег Джонс.

Портье, который увидит подбегающего Соколова, не видел, как тот выбегал из отеля. В гостиницах поменьше это вызвало бы подозрения, однако этот отель был сорокаэтажным и Соколов знал, что на него не обратят внимания, пока он не начнет делать что-нибудь подозрительное. Если работа консультантом по безопасности чему его и научила, так это входить в шикарные отели. Он сбросил темп и ленивой трусцой вбежал под навес, такой большой, что там могли бы разместиться два десятка автомобилей. Здесь Соколов перешел на быстрый шаг, взглянул на часы и сделал вид, будто нажимает кнопку секундомера, затем вытащил из внешнего кармана гидратора сложенное полотенце, развернул, вытер лоб и перекинул полотенце через плечо, словно баскетболист, отправленный на скамейку запасных. Трубку гидратора он сунул в рот и, притворяясь, будто посасывает воду, принялся ходить вдоль подстриженных кустов, которыми была обсажена дорожка. Они росли в больших, обложенных галькой бетонных кадках. Между кадками стояли так же оформленные урны: сверху был насыпан песок, в котором ожидающие таксисты тушили окурки, снизу имелась дырка для мусора.