Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»

– Твоя ошибка понятна, но я спрашивал не про национальность, а про язык. Впредь постараюсь формулировать вопросы четче. – Незнакомец говорил с британским акцентом. Он сел на корточки рядом с телом Иванова и начал его охлопывать. – Этот, что ль, чувак тебя приковал? – продолжил он, артистично переходя на негритянский жаргон.

Что-то зазвенело в одном из карманов Иванова. Незнакомец вытащил оттуда пригоршню мелочи, рассортировал ее и нашел предмет, который не был монетой: ключ от наручника.

– Бинго! – произнес негр и, закинув автомат за плечо, расстегнул наручник на трубе. – Свобода! – весело объявил он.

– Спасибо! – воскликнула Зула.

– Это иллюзия, – закончил негр и защелкнул наручник у себя на правом запястье. Потом сунул ключ в карман.

– Кто вы? – спросила она, выбираясь из-под Чонгора.

– Можешь называть меня мистер Джонс, Зула.

Мистер Джонс снял с плеча автомат и теперь задумчиво его разглядывал, держа за дуло.

– Трудно стрелять одной рукой, – заметил он и глянул на Зулу. – Что может быть заметнее на улицах Сямыня, чем двое черномазых, скованных между собой?

– Сдаюсь.

– Двое черномазых, скованных между собой, с автоматом Калашникова.

Он положил автомат на пол и тут заметил пистолет Иванова. Поднял его левой (не стесненной наручником) рукой.

– Хорошенькая штучка. Девятнадцать одиннадцать, если не ошибаюсь.

Даже в нынешнем состоянии Зула невольно удивилась, что у мистера Джонса есть хоть какие-то сомнения. Ну конечно, это «М-1911». Джонс переложил «кольт» в правую руку, прижал большим пальцем взведенный курок и аккуратно перевел его в нижнее положение, нажимая на спуск так, чтобы не произошло выстрела. Затем левой рукой передернул затвор, патрон выскочил, его место в стволе занял новый, курок снова встал на боевой взвод.

– Механизм взведен, – сказал Джонс и принялся разбираться с предохранителями. – И заперт.

Явно жалея, что не может свободно орудовать правой рукой, он переложил пистолет в левую и сунул в карман.

– Идем! Впереди у нас увлекательная судьба! Иншалла .

Он схватил Зулу за руку и двинулся к выходу. Она попыталась вырваться, но мистер Джонс только выпустил ее руку – цепь наручника натянулась, так что металл впился в и без того исцарапанное запястье, – потом сильно дернул. Зулу занесло и швырнуло об стену с грязным подвальным окном. Тусклый серый свет еле-еле сочился через несколько слоев решетки, сетки и прибитого дождем мусора.

Из-за окна прямо в глаза Зуле смотрел молодой китаец. От нее до него было меньше метра. Как давно он смотрит на то, что происходит в подвале?

Однако для Зулы проку от него было не больше, чем от говорящей головы в телевизоре. Джон дернул снова, притягивая ее ближе, потом вновь схватил за руку и потащил вверх по лестнице.

У Соколова, пока тот полз по жгуту, было достаточно времени поразмыслить о бризантных взрывчатых веществах и детонаторах в нескольких метрах позади. Включились старые инстинкты: рот застыл в оскале, чтобы при взрыве не лопнули барабанные перепонки. Всякий раз, перехватывая руки, он крепко цеплялся за провода, на случай если его накроет взрывной волной, и подбородок держал прижатым к груди, хотя временами и откидывал голову, чтобы из перевернутого положения глянуть на офисное здание. Мучительно долго казалось, что оно не приближается, и Соколов запретил себе смотреть. Когда он глянул снова, до цели было меньше двух метров. Он перехватил руки как можно дальше вперед, ухватился покрепче и отпустил ноги. Теперь он висел в полутора метрах от того места, где жгут нырял в просвет между двумя кусками пленки.

Пленка сверкнула, как будто ее фотографируют со вспышкой. За долю секунды до взрывной волны Соколов начал открывать рот и крепче сжимать руки. Тут она ударила его, как чугунная баба, и бросила на пленку.

После автоматной очереди, выбившей окна в «Синью кволити контрол» и заставившей Оливию упасть на четвереньки, перестрелка в доме напротив быстро утихла. Оливия еще некоторое время подождала, оставаясь ниже уровня подоконника. В офисе было восемь приборов с экстренными кнопками. Три из них удалось нажать; остальные пять были в той части помещения, где пол усеивало битое стекло: не современное, которое разлетается на кубики, а традиционное, с острыми осколками. Ползти по нему на карачках не очень-то хотелось. Оливия не получила основательной боевой подготовки, но кое-чему ее учили. Один из самых ярких уроков демонстрировал: то, за чем обычно прячутся незнающие люди – автомобильные двери, кирпичные стены, – не защищает от боеприпасов высокой скорости. Стены в здании были кирпичные – прятаться за ними все равно не имело смысла. Оливия встала и захрустела стеклом, подбираясь к оставшимся пяти устройствам. Это оказалось не просто: костюм китайской деловой женщины предполагает высокие каблуки, а куски стекла скользили. Так или иначе, Оливия сумела нажать все пять кнопок, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не отвлекаться на происходящее за окном. Квартира Абдуллы Джонса вспыхнула невероятно быстро, как будто сделанная из нитроцеллюлозы. Сам он либо погиб, либо выбрался на улицу, где его немедленно схватят.