Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»

Но в этом не было необходимости. Питер с Ивановым уже спускались.

Зула ввинтила пробку на место, восстановив электрическую цепь.

– С первого раза получилось! – воскликнул Питер, потрясая коммуникатором с выражением торжества, от которого Зуле стало немного не по себе. – Мы нашли Тролля!

– Отлично, Зула, – сказал Иванов так, будто она удалила опухоль из мозга. Внезапно он замер на полушаге, почти комично. – Какая квартира? – Он только что сообразил, что этой информации у него по-прежнему нет. Ответ знала только Зула.

Давненько столько людей не смотрели на нее такими взволнованными глазами.

– Пятьсот пятая, – сказала она.

Соколов заговорил с Ивановым по-русски. Он возражал. Нет, это слишком сильное слово. Он отмечал какой-то занятный момент.

Иванов задумался, потом что-то сказал Соколову, не сводя с Зулы глаз.

Он знает. Она допустила какую-то ошибку. Как-то себя выдала.

– Соколов беспокоится, что процедура недостаточно надежна, – объяснил Чонгор. – Советует провести дополнительную разведку. А Иванов считает, что, действуя слишком явно, мы спугнем Тролля.

Впрочем, Иванов кивнул, как будто принял точку зрения Соколова, затем обратился к спецам по-русски.

Трое из них отстегнули от поясов черные сумки и вытащили наручники. Первый подошел, застегнул один браслет на толстой стальной трубе, по которой кабели входили в щит, затем поймал Зулу за левую руку и защелкнул второй браслет на ее запястье. Тем временем Чонгора приковали к трубе с холодной водой в другом конце помещения, а Питера – к перилам у основания лестницы.

Другие спецы уже проверяли снаряжение и прятали оружие.

– Мы навестим Тролля в пятьсот пятой, – сказал Иванов. – Если ты говоришь правду, мы делаем то, за чем пришли, и все счастливы, а если допустила маленькую ошибочку, мы возвращаемся и обсуждаем последствия. Итак. Квартира пятьсот пять? Или, может, пятьсот четыре?

– Пятьсот пять, – ответила Зула.

– Отлично, – сказал Иванов и отдал приказ. Он, Соколов и спецконсультанты начали подниматься по лестнице.

Жирный русский пытался вселить страх в сердце Цянь Юйси – и отчасти в этом преуспел, – но пока она сидела одна, прикованная к рулю, испуг прошел, сменившись обидой и злостью. Когда он позвонил вчера и попросил отвезти их на рыбалку, она была страшно польщена: ее, из всех жителей Сямыня, выбрали для такого ответственного дела. Полночи Юйся на автобусах добиралась до городка, где оставила машину, перегоняла ее в Сямынь и готовилась к поездке. Чтобы показать, как ценит оказанное доверие, она приехала заранее с кофе в стаканчиках и булочками из европейской пекарни.

Хуже того, жирный дядька совершенно ее обаял, рассказав, как будет продавать гаошань ча в Европу, и она растаяла. Они, видимо, сочли ее деревенской дурочкой. Жадной деревенской дурочкой, которая поведется на любую ложь, если будет думать, что нашла покупателей.

Это было просто обидно. А по-настоящему злило, что они оказались правы.

И ей надо только опустить окошко и заорать, чтобы этих людей упекли в тюрьму до конца дней.

Однако жирный дядька влиятельный – у него есть деньги и солдаты, все до одного вооруженные.

А если он влиятельный, зачем ему помощь Цянь Юйси в таком простом деле, как аренда микроавтобуса?

Потому что она – никто. Вот почему. Одна в большом городе. Исчезнет – никто не хватится.

Так что надо открыть окно и закричать.

Но тогда жирный дядька сделает с Зулой что-то ужасное. Он так обещал. Юйсе нравилась Зула. И она помнила слезы у Зулы на глазах, когда та сказала, что не смогла ее предупредить.

Может, есть другой способ чуточку улучшить ситуацию? Юйся оглядела окрестности: не ближайшие – они были заполнены людьми, оравшими, что она перегородила дорогу, – а чуть дальше. Каждый занимался своим делом. Носильщики сновали туда-сюда, катя двухколесные тележки, нагруженные разнообразным добром. Один, с пустой тележкой, остановился в паре метров от микроавтобуса и пристально наблюдал за Юйсей. Он принадлежал к тощей разновидности носильщиков и выглядел лет на девяносто, так что, вероятно, проигрывал конкуренцию более молодым и крупным ребятам. Эти изъяны приходилось компенсировать сообразительностью. Старик видел, как они выгружали что-то из микроавтобуса и заносили в дом, видел, как толстый человек вышел из машины и направил на здание бинокль. Он знал, что в здании несколько иностранцев, чем-то занимаются. Подобно всем остальным на улице, он постоянно думал, как повернуть обстоятельства к своей выгоде, и рассудил, что, если торчать рядом с микроавтобусом, кто-нибудь ему непременно что-нибудь поручит.