Эрл Гарднер - И опять я на коне

Я переваривал только что полученную информацию. Пот опять заливал мой лоб. Ладони стали мокрыми. Да, крепко же я влез в это дело!.. Миленькое убийство – и вот я уже связан с младшим Биллингсом, его фальшивым алиби и со всей этой компанией.

– Мой сын принял решение, – продолжал между тем Биллингс-старший. – Это решение недостойно похвалы, однако он так решил, а наше дело – принять все как было.

Мое молчание ярче всяких слов свидетельствовало о моем отношении ко всему происшедшему.

– Для того чтобы вы лучше поняли все, мистер Лэм, вы должны себе представить, – заговорил Биллингс извиняющимся тоном, – что мой сын предполагал, будто я мог быть невольным соучастником случившегося.

– Каким образом он мог так подумать?

– У меня были трения с Бишопом.

– Какого рода трения?

– Это скорее не трения, а финансовые разногласия.

– Вы должны были ему деньги?

– Боже мой, мистер Лэм, о чем вы говорите? Я никогда никому не бываю должен!

– Тогда что же это были за неприятности?

– Бишоп был посредником.

– Он вам должен был деньги?

– Да, но дело совсем не в этом. Он был должен банку. Не как частное лицо, а как держатель контрольного пакета акций «Скайхук Майнинг и Дивелопмент Синдикат».

– Продолжайте.

– Боюсь, что описание всех деталей дела займет слишком много времени.

– Продолжайте, мистер Биллингс, позже у нас его может и не быть.

– Это длинная история.

– Опишите мне основные факты.

– Бишоп был странным человеком. Он состоял постоянным вкладчиком в банке, президентом которого являюсь я. Обычно вкладывал туда большие суммы. Помимо этого, он имел высокие проценты с капитала различных компаний по разработке рудников и приисков, существо которых нам до сих пор не совсем понятно. Более того, как только мы начинали расследование его деятельности во всех этих компаниях, его участие в них и его интерес к их работе становились для нас еще более непонятными.

– Что вы скажете о тех деньгах, что он был должен вам?

– Как я уже только что упомянул, у него было свыше дюжины различных компаний, где он обладал контрольным пакетом акций, но в которых акции предлагаются для покупки широкой публике.

– С разрешения правления корпораций?

– О да, конечно! У него было разрешение на продажу акций, хотя это считается крайне рискованными операциями, скорее спекуляцией, и существуют различного вида гарантии и предосторожности, не дающие возможности посредникам делать деньги за счет этой широкой публики. Однако теперь, когда банк начал проводить свое, частное расследование его деятельности, обнаружили странную общую закономерность, некий шаблон в отношении этих корпораций.

– Какую же?

– При их формировании в банке развития занимались деньги, вначале проводилась некоторая деятельность по разработке рудников, но вскоре постепенно работы на шахтах сворачивались, объем вырабатываемой руды уменьшался.

– А как же насчет взятых займов?

– Взятые кредиты выплачивались вовремя, точно, когда приходило время платежей.

– А как насчет держателей акций?

– Вот здесь-то и существовала какая-то странность, Лэм, которую я не смог понять… Публике в открытой продаже предлагался определенный объем акций, но не очень большой пакет: большая же часть акций держалась на депоненте в банке. Затем, очевидно, – и, поверьте, я не знал этого еще сорок восемь часов назад, когда наши расследователи доложили мне об этом, – весь объем акций покупается кем-то, кто оплачивает держателям акций за них те же суммы, что они раньше платили за эти акции.

– Предположим, что держатели акций не захотят их продавать?

– Акция, которая обратно не была продана…

– Подождите минуту, вы сказали «обратно». Что вы имели в виду, говоря это?

– У нас есть все основания полагать, что человек, скупавший акции, являлся представителем Джорджа Тастина Бишопа.

– Хорошо, а как же все-таки с теми людьми, кто не хотел продавать свои акции?

– Им разрешается держать свои акции еще полгода или год, а затем вновь предлагается их продать. В конце концов или они продавали акции, или те обесценивались. Постепенно и рудник начинал чахнуть, так как на нем прекращались всякие разработки.

– Наверное, все это требовало значительных накладных расходов?

– Безусловно, не только юридически законных расходов, но и сумму вознаграждения, расходы на продажу. И все равно у многих держателей не появлялось особого желания продавать свои акции. Когда же проект вступал в силу, основные акции начинали продаваться немедленно по почте. После продажи небольшого процента акций лихорадка их сбыта прекращалась, и корпорация вступала в очередной период покоя, после которого акции покупались вновь.