Рейчел Эббот - Только невинные

– Я тоже понимаю, что, может быть, требую от тебя слишком многого. Сначала я не хотела, чтобы ты это читала, но теперь мне это просто необходимо. Иди, Имоджен. Иди и прочитай. Не знаю, сумею ли я рассказать тебе все, глядя в глаза. Тому я точно ни в чем не признаюсь. Прочитай следующее письмо, а я подожду тебя здесь.

Лора снова села и закрыла лицо ладонями. Она вдруг вспомнила, что забыла сказать Имоджен про Бекки и про то, что та слышала их утренний разговор. Но почему-то теперь это казалось ей не таким уж и важным – воспоминания накрыли ее с головой.

Март 2004 года

Дорогая Имоджен,

я собираюсь снова начать писать тебе письма, хотя не могу с тобой ни видеться, ни говорить. Так мне легче представить себе, что жизнь вполне нормальна. Я бросила эту затею несколько лет назад, потому что мне – честно – нечего было тебе рассказать. Каждый день был похож на предыдущий. Меня радовала одна только Алекса. Я так люблю эту девочку! И я совсем не знаю, как ей помочь. От ее матери, конечно, нет никакого толку. Но что это я?.. Я как будто заговариваюсь. Может быть, они и правы. Может быть, я правда сумасшедшая .

Видишь ли, я сейчас в психушке. О, разумеется, они называют это покрасивее – закрытая лечебница для людей с психическими расстройствами. И упрятал меня сюда Хьюго. Для него это был единственный способ скрыть свои мерзкие поступки. Теперь все, что бы я ни сказала, отнесут на счет моей болезни. Ублюдок!

Не знаю, найду ли я в себе силы описать, как сюда попала, но я попытаюсь. Я здесь уже несколько месяцев, и все равно произошедшее никак не укладывается у меня в голове. Поэтому я и пишу тебе снова – может быть, это поможет.

Наверное, мне следует начать с самого начала и постепенно продвигаться к сути. Надеюсь, пока пишу, я наберусь храбрости, чтобы озвучить самое главное. Не хочу описывать все годы, прошедшие между моим сегодняшним письмом и последним, потому что, как я уже сказала, ничего нового в моей жизни не происходило. Внешне все было благополучно; но на самом деле благополучием в нашей семье и не пахло. Впрочем, не было ни одного скандала, ни одного грубого слова, потому что к тому времени я уже всегда поступала так, как мне говорили.

Хьюго немного ошибся. Он подумал, что, заперев в психушку, сделает меня еще более послушной. Но о-о-о… как он не прав!

Я здесь из-за того, что кое-что о нем узнала. А началось все с бокала вина, который я не выпила. Я заметила, что каждый день просыпаюсь с тяжелой головой и буквально не могу разлепить глаза, и подумала, что пью слишком много вина. Но когда Хьюго, как обычно, налил мне большой бокал, я не смогла отказаться. Он мог бы принять это как личное оскорбление – недовольство его выбором и все такое, и тогда о спокойном ужине можно было бы забыть. Он бы непременно нашел какой-нибудь способ наказать меня за проявленное неуважение, поэтому я просто решила не пить много. Во время первого блюда я едва пригубила свой бокал. Когда я встала, чтобы отнести тарелки на кухню, он, конечно, это заметил.

– Я вижу, ты не пьешь вино, Лора. В чем дело? Оно пришлось тебе не по вкусу? Тебе не нравится мой выбор?

– Нет, Хьюго, вино великолепное, как всегда. Я возьму бокал с собой на кухню – мне нужно разложить на блюде рыбу и добавить кое-какие последние штрихи. Все будет готово через минуту или две.

К тому времени я уже усвоила эту особую, угодливую манеру разговора. Хьюго ее обожал.

Мне, правда, совсем не хотелось пить, поэтому я вылила вино в раковину и вместо этого налила в бокал воды пополам с яблочным соком, чтобы было похоже по цвету. Довольно отвратительная смесь, но все лучше, чем вино, подумала я.

После ужина я заметила, что Хьюго поглядывает на меня особенно внимательно. Слишком внимательно. Наверное, я веду себя не так, как всегда, поняла я. Ну конечно! Обычно к этому часу я уже начинала клевать носом. Хьюго всегда предлагал мне отправиться спать пораньше, и я засыпала, как только добиралась до кровати. Как раз в этот момент меня и осенило, что дело нечисто – один бокал вина, хотя и большой, никак не мог довести меня до такого состояния. Разница между мной до вина и после была поразительной. Он мне что-то дает! Подсыпает или подливает в вино. Подонок! Но зачем? Этого я понять не могла. Под воздействием снотворного я никак не могла участвовать в его маленьких играх. Кстати, эти случаи становились все реже и реже, и я была неимоверно этому рада. Видимо, Хьюго не нравился мой недостаток энтузиазма.