Курт Ауст - Второй после Бога

Я даже рассердился, увидев, что Томас взял фальшивые кости, которые отобрал у Расмуса Крестьянина, когда мы были в Ютландии несколько лет назад. “Нечего и гадать, кто выиграет в эти кости”, – подумал я и улыбнулся.

С этими костями Томас мог выиграть у любого, стоило правильно направить ртуть, которая была в этих костях.

В эту минуту я заметил знакомую фигуру – нунций вышел из постоялого двора и запер за собой дверь.

– Мне надо идти, – шепнул я Томасу, не уверенный, что он слышит меня. Он как раз договаривался с ремесленниками о правилах игры.

Нунций постоял с минуту, глядя по сторонам. Я спрятался за бочками и ждал, он завернул за угол дома и пошел по Грязному переулку. Дождь перестал, но по улице еще бежал небольшой ручей, и потому надо было следить, чтобы не попасть в лужу. В некоторых местах в качестве мостков были положены расщепленные вдоль бревна, так что через самую сильную грязь можно было пройти, не погрузившись в нее по щиколотку.

Следить за нунцием было легко, ибо он шел не оборачиваясь. Он свернул налево и пошел по Ланггатен, мимо ратуши, а потом – направо через базарную площадь. На плече у него болталась его обычная сумка, он задержался на базаре, чтобы купить яблок, помедлил в нерешительности, а потом протянул монету смешливой торговке, и она, в свою очередь, отсчитала ему сдачи горсть мелочи. После этого он, грызя яблоко, пошел вдоль церковной ограды; подняв голову, он осмотрел высокую церковь Святой Марии, задержался у лавки, где долго рассматривал продающиеся там ножи и ножны к ним. Пьяный юнга наткнулся на него и плашмя растянулся в грязи и конском навозе, нунций помог ему подняться, что-то сказал и пошел дальше, обходя лужи, коровьи лепешки и грязных лошадей. Он старался держаться подальше от телег и тачек, которые грохотали по улице, разбрызгивая тучи брызг, и от мясника, который как раз в это время свежевал барсука.

У Эврегатен нунций остановился перед господином, стоявшим в дверях дома, и, судя по всему, о чем-то спросил. Господин выслушал его, махнул рукой, показав на дорогу, ведущую к берегу, и что-то ответил. Я прятался за толстой кухаркой, которая торговалась из-за хромой курицы, и не спускал глаз с нунция. Звонкий смех на площади заставил меня в изумлении уставиться на людскую толпу. Смех показался мне знакомым. Я смотрел на торговцев, ища глазами фрейлейн Сару и ее смеющееся личико. Но если смех несомненно принадлежал ей, то ее самое я не видел.

В задумчивости я все-таки не спускал глаз с рыбной лавки. Мне показалось или кто-то действительно шмыгнул за лавку, как только я оглянулся? Пойти и посмотреть, кто там прячется, мне помешал нунций, который пошел дальше. Пришлось бежать следом за ним, чтобы не потерять его из виду. Но подозрение, что за мной кто-то следит, продолжало меня грызть, я даже оглянулся, но ничего особенного не заметил. Если кто-то и следил за мной, как я за нунцием, то он так хорошо прятался от меня, что я в конце концов успокоился и решил, что все это мне только почудилось.

Нунций спустился по Эврегатен к Ланггатен, свернул на север и остановился у усадьбы какого-то торговца, состоящей из двух бревенчатых домов. Там он остановил проходившего мимо бродягу, огляделся по сторонам, быстро вытащил из сумки что-то белое и сунул ему. Что это было? Письмо? Кажется, он положил ему в руку монету и подтолкнул к усадьбе торговца? Сам же быстро пошел дальше не останавливаясь, пересек площадь возле церкви Святого Лавранса, свернул к морю, постепенно шаг его замедлился – важному господину не подобало спешить. Он спокойно шел через доки между снующими плотниками и орущими строителями, занятыми на постройке трехмачтового судна, рядом на стапелях стоял в ожидании починки голландский паром. Я в нерешительности и в последний раз посмотрел на нунция и помчался обратно к усадьбе торговца; там я схватил первого же попавшегося мальчишку-работника и спросил, кому принадлежит эта усадьба.

Парень сбросил на землю мешок с мукой и почесал голову.

– А кому она может принадлежать, как не торговцу Туфту? – ответил он, не спуская с меня любопытных глаз. – Только его здесь сейчас нет, он в Стокке. Скоро вернется.

– Торговец Тругельс Гулликсен Туфт? – спросил я срывающимся голосом.

– Ну да. – Парень был удивлен.

Я повернулся и, ничего не сказав, снова пошел к морю.

Когда я опять увидел нунция, он шел по направлению к Нордбюен. Спокойно шагал, заложив руки за спину, и смотрел на Дворцовую гору. Я незаметно следовал за ним, видел, как он купил пиво у какой-то шинкарки, сел на лавку и с наслаждением его выпил, а потом затрусил дальше и, дойдя до Смёргорден, вдруг обернулся.