Барри Лансет - Убийства в «Маленькой Японии»

– Естественно. Но стоит нам добраться до Токио, и они отступят.

– Почему?

– У нас против них ничего нет. Ни единой улики.

– Значит, они перегруппируются и убьют нас в Токио?

– Только не там.

– Что помешает?

– В столице такие дела не решаются.

Мимо нас пробежал какой-то зверек, и мы ненадолго замолчали.

– Ты уверен, что вечером за тобой никто не следил? – произнес я.

– Уверен.

– А если ты ошибаешься?

– Мы скоро умрем.

Чтобы успокоить нервы, я на мгновение прикрыл глаза. Иногда приходилось жалеть, что мой главный детектив привык всегда рубить правду.

– Время отправляться в путь, – шепнул Нода, и мы разошлись, причем он напомнил, что ждать мне следует не более пяти минут.

И я двинулся влево от развилки тропы. Под ногами пружинила бурая и насыщенная влагой, как губка, павшая прошлогодняя листва. По краям тропы разрослись мох и папоротник. Кедры со стволами толщиной с малолитражный автомобиль создавали плотный навес над головой. Отовсюду доносились стрекот цикад и кваканье лягушек.

Мне стало не по себе. Идея оставить Ноду в одиночестве показалась далеко не лучшим вариантом. Она шла вразрез с моим инстинктом самосохранения. В подобных обстоятельствах нельзя разлучаться. По крайней мере Южный Централ приучил меня к тому, что безопасность была тесно связана с численностью твоих союзников и врагов. Здесь действовало то же правило. Нода хорош, но мы на вражеской территории. А преимущество «своего поля» нельзя сбрасывать со счетов.

А потому, протопав по тропе пару минут, я развернулся и направился назад. Вскоре я оказался на прежнем месте и увидел Ноду в нескольких ярдах от себя, притаившимся за деревом. Последовав его примеру, я тоже поспешно нашел укрытие за толстым стволом ближайшего кедра.

Нода держал пистолет наготове и целился в кого-то. В следующее мгновение он выстрелил, промахнулся, но вспышка выхватила из темноты черный силуэт, беззвучно нырнувший в кусты. Через несколько секунд нож вонзился в ствол дерева над левым плечом Ноды. Ему пришлось искать укрытие по противоположную сторону ствола дерева. Он всматривался, вслушивался, как и я.

Миновала минута, потом другая.

Мы больше не могли видеть врагов, но были готовы к встрече с ними. После выстрела, даже сделанного сквозь глушитель, цикады и лягушки умолкли.

Внезапно Нода издал сдавленный крик, и я с изумлением увидел, что его ноги оторвались от земли, а шею стянула черная петля. Даже не глядя вверх, Нода вытянул руку с пистолетом вдоль веревки и три раза выстрелил. С дерева на землю с шумом обрушился труп, но веревку успели закрепить, и Нода остался болтаться в десяти дюймах над землей, то есть на пустяковой, казалось бы, высоте, однако вполне достаточной, чтобы умереть. Бросив оружие, он руками вцепился в шнур. Нода изворачивался всем телом, пытаясь протиснуть пальцы между петлей и кожей шеи.

Прежде чем я решился покинуть свое убежище, от одного из расположенных рядом деревьев отделился человек в черном облачении и с прибором ночного видения, через который он наблюдал, как дрыгает ногами и корчится Нода. Рывками ног и вращением мощных плеч тот пытался ослабить давление петли. И ему удалось втиснуть пальцы под веревку чуть ниже челюсти, что позволило с шумом втянуть воздух.

– Впечатляющая сила, старик, – произнесла фигура в черном. – Надо отдать тебе должное. Но только ничего уже не поможет. Я покончу с тобой сейчас, а потом и с твоим напарником, когда поймаю его. Разделившись, вы совершили серьезную ошибку.

Он вытащил пистолет из кобуры, прикрепленной вместе с другим оружием к поясу. Резким рывком я преодолел разделявшие нас несколько ярдов, однако сразу же выдал свое присутствие. Человек в черном развернулся и направил пистолет теперь уже в мою сторону. Наше противоборство длилось несколько секунд, но перед моими глазами оно разворачивалось растянутым во времени как замедленная съемка. Кадр за кадром, мгновение за мгновением. Я выпрыгнул, высоко подняв ногу. И сообразил, что избрал верную траекторию, раньше, чем услышал, как треснула кость подбородка противника, а из ствола пистолета показалось пламя. Вспышка позволила увидеть, как мой противник заваливается на спину, а пуля обожгла мне ребра, когда его голова ударилась о покрытую листвой землю. Потом, к удивлению, все мои мысли оказались заняты только одним – надеждой, что пулю не успели ничем обработать. Даже в столь решающий миг где-то в глубине сознания срабатывала мистика Соги, заставившая самым невероятным образом мечтать о том, чтобы меня всего лишь подстрелили, не более.