Элизабет Хейнс - Ласковый голос смерти

Но с бегом ничего не вышло. Несмотря на все усилия, ноги не работали как надо. Казалось, будто мое тело уже умерло и только ждет, когда его примеру последует разум. А может, все дело в черной туче. Может, черная туча — это смерть, а я просто этого не поняла. Многие из нас до сих пор ходят по земле, но, по сути, мы уже мертвы — из-за черной тучи внутри нас, вне нас и вокруг нас.

Туча окутала меня, и из нее не вырваться, не убежать. Как будто в лабиринте, где, какой бы ты путь ни выбрал, — тупик. За исключением одного-единственного — пути к выходу. Мне просто нужно его найти.

Еще один отупляющий день на работе, впрочем сегодня хотя бы вторник, а значит, вечером у меня занятия в спортзале, что, в свою очередь, означает, что сегодня ночью я смогу заснуть. Сейчас я готов побить достижения прошлой недели, должным образом зафиксированные в моей фитнес-программе.

Меня начинает всерьез беспокоить, что я слишком много мастурбирую — на этой неделе по несколько часов за ночь. Думаю, все из-за скуки и избытка порнухи — обычная навязчивая идея.

Я нахожу своего рода успокоение в рутинных делах. Вечер понедельника посвящен учебным занятиям. Вторник — спортзалу. Среда — стирке и уборке. Четверг — колледжу. Пятница — еде навынос и фильмам. Суббота и воскресенье — что ж, в выходные я, так сказать, позволяю себе некоторую гибкость. И конечно, встречи с друзьями. Мне нравится поддерживать с ними контакт.

Однако основное внимание я всегда уделяю учебе. Хотя последний курс был весьма интересным, мне он не показался особо сложным. Все тесты я сдал вовремя, некоторые даже досрочно и без каких-либо усилий получил высшую оценку.

Закончив курс в прошлом году, я начал искать варианты учебы без отрыва от работы, но лишь немногие меня привлекли. Я даже подумывал снова заняться биологией, поскольку она больше всего мне нравилась. Но потом мне на глаза попалась тема «НЛП и методы поведенческого анализа для бизнеса и социального взаимодействия». Бизнес меня интересовал мало — я не думал о дальнейшей карьере в совете, — но меня заинтриговала идея, что, пройдя этот курс, я смогу проникать в мысли и намерения людей. Результат показался мне весьма заманчивым и притом не требующим особых усилий, как и подавляющее большинство курсов, которые я изучал в колледже. Больше же всего меня занимали дополнительные области исследования: передача мыслей, гипнотизм (в отличие от гипнотерапии, не имеющей с этим ничего общего), нейролингвистическое программирование — названное так явно по ошибке — и промывание мозгов. Проходя очередной курс, я редко обхожусь без дополнительных материалов, особенно если тема интересная, а эта открывала передо мной целый мир новых возможностей. Хотя для меня не вполне обычно изучать тему больше одного года, она настолько меня увлекла, что я перешел на следующий курс. К моему удивлению, некоторые сокурсники поступили точно так же, хотя, на мой взгляд, никогда не отличались особым умом.

Вот только я понятия не имею, почему этот самый поведенческий анализ заставляет меня дрочить каждую ночь.

Помню, когда курс только начался, я лежал в темноте, размышляя, подобно бесчисленным одиноким мужчинам, как, черт побери, затащить в постель женщину.

В конце концов, я же вовсе не чудовище. Во мне шесть с лишним футов роста, я хорошо сложен, не страдаю ожирением, опрятно одеваюсь, тщательно моюсь — что еще нужно уважающей себя даме? Похоже, единственное, чего мне не хватает, — способности понять, что они, собственно, хотят от меня услышать. Чего на самом деле хотят женщины? Вряд ли вы сможете ответить на этот вопрос — я лично даже гадать не стану, — и, подозреваю, ваш ответ будет отличаться от ответа любого другого мужчины.

У меня промелькнула мысль найти проститутку, но, честно говоря, я не хочу платить за то, что бесчисленным пустоголовым идиотам по всей стране удается получить бесплатно, не говоря уже о риске подцепить какую-нибудь заразу. Но, несмотря на внутреннее отрицание, шлюха остается в числе моих любимых фантазий. Я представляю, как медленно еду в темноте по Лондон-роуд среди оранжевых кругов света и разглядываю силуэты женщин, прислонившихся к стенам или прогуливающихся по тротуару на невероятно высоких каблуках, призывно покачивая бедрами. Я притормаживаю возле одной — не могу хорошенько ее разглядеть, собственно, не вижу ее вообще, но почему-то я выбираю именно ее. Она выходит на свет и наклоняется к открытому окну машины.