Элизабет Хейнс - Ласковый голос смерти

— Сегодня вечером мы очень заняты, — сказала женщина, — но к вам приедет первый освободившийся патруль.

Поднявшись наверх, я приняла душ, вымыла волосы и переоделась в чистое, но запах по-прежнему ощущался — намного слабее, но все же. Я выглянула в окно, но патруль так и не появился.

Заорала кошка, требуя, чтобы ее впустили, и, закрыв дверь кухни, я устроила Люси импровизированную ванну тут же в мойке. Мне уже доводилось купать кошек, и испытания, которые пришлось пережить, мало чем отличались от прежних. Люси в кровь разодрала мне руки, пока я терла ей спину и живот лучшим своим натуральным шампунем без добавок. Бо́льшую его часть мне удалось смыть. Я представила себе, как кошка вылизывает торчащую во все стороны шерсть, и этого хватило, чтобы к горлу вновь подкатил комок: запах все еще чувствовался, несмотря на то что Люси вымыли и вытерли вафельным полотенцем. Едва высвободившись, она стала в панике носиться по кухне, натыкаясь на мебель. Опасаясь за сохранность посуды, я открыла заднюю дверь, и кошка стрелой вылетела на улицу.

Потом приехал патруль. Сходив в соседний дом, они сообщили, что там действительно труп, они постараются справиться собственными силами, а я могу идти спать.

В холодном свете субботнего утра все выглядело совсем иначе. Кошка сидела на заднем крыльце, и вид у нее был крайне недовольный. Когда я открыла дверь, она вошла и сразу же повернулась ко мне спиной, усевшись в углу кухни и сдвинувшись с места, лишь когда я наполнила ее миску сухим кормом. Шерсть на спине и животе стояла торчком, но хотя бы исчез запах.

Я не была знакома с детективом из отдела тяжких преступлений, допрашивавшим меня, и, хотя, прежде чем войти, он показал удостоверение, тотчас же забыла его имя. Он сказал, что последний год работал в полицейском управлении Брайарстоуна, и тогда я вспомнила, что видела его в кафетерии.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он наконец, проходя в гостиную. — Такое всякого выбьет из колеи.

День перевалил за вторую половину, но я с утра ничего не ела. Стоило подумать о еде, и вспоминалось жуткое распухшее тело, цвет его кожи и лужа под креслом.

— Полагаю, да, — кивнула я. — Впрочем, пожалуй, я чего-то такого ожидала, учитывая запах.

— Да, там дела совсем плохи.

— Хотите чая? Кофе?

— Кофе — с удовольствием, спасибо. Две ложки сахара. Вы не против, если я воспользуюсь вашим туалетом?

Я показала, куда идти, а затем прошла в кухню, наполнила чайник и стала ждать, пока тот не закипит. На подоконнике стояла маленькая статуэтка ангела, которую я купила в магазине «Нью эйдж» в Бате. В лучах солнца казалось, будто он в ореоле благодати.

Я принесла кофе в гостиную. Детектив сидел с блокнотом на коленях и что-то писал, склонив голову.

— Спасибо. Вы ведь работаете в отделе информации?

— Да, — ответила я. — Я аналитик по вопросам общественной безопасности. И еще аналитик филиала.

— Вы на двух ставках?

— Вроде того. Нас было всего четверо, я занималась только общественной безопасностью, но двоих из команды в прошлом году перевели, и остались только я и второй аналитик. Теперь нам приходится делить работу для филиала.

Похоже, его это не особо интересовало, но я по-прежнему надеялась, что кто-нибудь наконец обратит внимание на несправедливость: нам ведь приходится выполнять двойную работу за те же деньги. Я хотела добавить, что Кейт занимается только анализом для Северного филиала, а мне, кроме того, приходится брать на себя общественную безопасность. Но, как всегда, я лишь прикусила язык и промолчала.

— Итак, — сказал он, — вы вошли через заднюю дверь?

— Да. Там горел свет. Мне это показалось несколько странным, я думала, что там никто ни живет.

— Горел свет? Где именно?

— В столовой. Лампа на столе.

Он начал писать. Я напряженно ждала, пока он не закончит.

— Давайте вернемся немного назад. Вы говорили по телефону, что разбили окно?

— Нет. В любом случае не специально. Я просто толкнула дверь, а стекло плохо держалось, оно провалилось в кухню и разбилось о пол. Стекло в нижней части уже было разбито.

— Но дверь была открыта?

— Нет. Ключ был внутри. Я ее отперла.

Он снова что-то записал.

— И вы говорите, что там горел свет…

— Да. В столовой.

— Когда вы уходили, он все еще горел?

— Да.

— Вы его не выключали?

Я ошеломленно уставилась на него. Конечно я не выключала свет — зачем? Чтобы спотыкаться, ища выход в темноте? Но тогда я плохо соображала. Может, я все-таки его выключила.