Артур Дойл - Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)

– Потрясающе! – искренне восхитился Хопкинс. – Просто потрясающе!

– Вам нужно позаботиться о том, чтобы выпустили юного Нелигана, – сказал Холмс. – К тому же, я думаю, стоит перед ним извиниться. Жестяную коробку ему, разумеется, нужно будет вернуть, но ценные бумаги, которые успел продать Питер Кэри, увы, потеряны навсегда. Я слышу, подъехал кеб, Хопкинс, можете уводить своего пленника. Если я буду нужен на суде – мы с Ватсоном уехали в Норвегию… Подробности я вам сообщу позже.

{62}

История, о которой я хочу рассказать, случилась несколько лет назад, и все же я почувствовал неуверенность, когда решил включить ее в этот сборник. Долгое время не было и речи о том, чтобы, пусть даже с купюрами и недомолвками, обнародовать эти факты; но теперь главные действующие лица этой трагедии недостижимы для суда людского, и с определенными оговорками дело это может быть подано так, чтобы ничьи интересы не были затронуты. Ничего подобного ни до, ни после того не случалось ни с мистером Шерлоком Холмсом, ни со мной, и я надеюсь, что читатель простит меня за то, что я скрою год, когда это произошло, и все другие подробности, которые могут соотнести мой рассказ с реаль ными событиями.

Однажды морозным зимним вечером около шести часов мы с Холмсом вернулись после одной из наших вылазок в город. Когда Холмс зажег лампу, ее свет упал на визитную карточку на столе. Едва взглянув на нее, он с возгласом отвращения швырнул ее на пол. Я поднял карточку и прочитал:

– Кто это? – поинтересовался я.

– Самый отвратительный человек в Лондоне, – сказал Холмс, сел в кресло перед камином и протянул к огню ноги. – На обороте что-нибудь написано?

Я перевернул карточку.

– «Зайду в 6.30. Ч. О. М.», – прочитал я.

– Хм. Он вот-вот придет. Ватсон, вы никогда не ощущали отвращения или гадливости, когда в зоопарке смотрели на змей, этих скользких, мерзких, ядовитых тварей с холодными глазами и страшными плоскими головами? Милвертон производит на меня такое же впечатление. В своей жизни я имел дело с пятью десятками убийц, но даже самые жестокие из них не вызывали у меня такой гадливости, как этот человек. И все же мне приходится иметь с ним дело… Более того, он будет здесь по моему приглашению.

– Но кто он?

– Это король шантажа. Страшная участь ожидает тех людей, и особенно женщин, чьи тайны и репутация окажутся в руках Милвертона. С улыбкой на лице, но с каменным сердцем он будет сжимать и сжимать свою жертву, пока не выжмет из нее все до последнего пенса. Этот человек по-своему гениален, он мог бы стать выдающейся личностью, если бы занялся каким-нибудь другим делом. Суть его метода очень проста: он пускает слух, что готов хорошо заплатить за письма, которые могут скомпрометировать богатых или известных людей, и получает их (и не только от ненадежных слуг или горничных, обиженных хозяйками, но и от подлецов более благородного происхождения, которые добиваются расположения доверчивых женщин). Подбираясь к своей жертве, он не скупится. Мне известно, что однажды он заплатил лакею семьсот фунтов за записку в две строчки, в результате чего была разрушена благородная семья. Милвертон не гнушается ничем, и в этом огромном городе сотни людей бледнеют при одном упоминании его имени. Никто не знает, на кого направится его ядовитое жало в следующий раз, потому что он достаточно богат и хитер, чтобы не допускать ошибок и просчетов. Он может годами держать карту для того, чтобы сыграть ею именно тогда, когда ставки наиболее высоки. Я уже говорил, что считаю его самым отвратительным человеком в Лондоне. А теперь ответьте мне, кто заслуживает большего порицания: негодяй, который в порыве гнева или ревности забивает насмерть свою жену, либо этот человек, который методично, смакуя, истязает души и сводит с ума своих несчастных жертв для того, чтобы пополнить и без того тугие денежные мешки?

Мне редко приходилось слышать, чтобы Холмс говорил с таким чувством.

– Но ведь есть закон, наверняка с ним можно как-то совладать, – сказал я.

– Формально – конечно же, но в реальности – нет. Что проку какой-нибудь женщине, например, засадить его на пару месяцев в тюрьму, если сразу после этого ее жизнь будет разрушена? Его жертвы не решаются противодействовать. Если бы он вдруг решил шантажировать действительно ни в чем не повинного человека, вот тогда мы бы могли его взять, но он дьявольски хитер и никогда не совершит такой ошибки. Нет, с ним надо бороться другими методами.