Артур Дойл - Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)

Даже смягчившись, родовитый крохобор не рассказал ничего такого, что могло бы хоть как-то помочь. О личной жизни племянника ему почти ничего не было известно. Неполный текст телеграммы оставался нашей единственной зацепкой. С ее копией в руках Холмс и принялся отыскивать второе звено этой цепочки. От лорда Маунт-Джеймса мы отделались, а Овертон отправился сообщить остальным участникам своей команды о постигшем их горе.

Ближайшая почта находилась недалеко от гостиницы. У входа мы остановились.

– Попытаться стоит, – сказал Холмс. – Конечно же, если бы у нас был ордер, мы, Ватсон, могли бы потребовать предъявить корешки, но расследование еще не дошло до этого уровня. Вряд ли служащие в таком оживленном месте запоминают лица посетителей. Давайте рискнем!

– Простите, что беспокою, – задушевным тоном обратился он к молодой девушке за стойкой, – но, понимаете ли, я вчера отправлял телеграмму, и произошла небольшая ошибочка. Я очень жду ответа, а он до сих пор не пришел. Знаете, наверное, я забыл в конце дописать свое имя. Вы не могли бы проверить?

Девушка взяла пачку корешков.

– Во сколько посылали телеграмму? – спросила она.

– В начале седьмого.

– Назовите адрес.

Холмс приложил палец к губам и покосился в мою сторону.

– Последние слова в ней были «Помогите нам», – доверительным тоном прошептал он. – Понимаете, я очень жду ответа.

Девушка отделила один листок.

– Вот ваша телеграмма. Здесь действительно не указано имя, – сказала она и разгладила корешок на стойке.

– Вот почему нет ответа! – с чувством облегчения воскликнул Холмс. – А я-то, дурак, жду, жду! Ну, ничего. Огромное спасибо, мисс, вы мне очень помогли.

Когда мы снова вышли на улицу, он довольно рассмеялся и потер руки.

– Ну что?

– Продвигаемся, Ватсон. Продвигаемся вперед. Я разработал семь различных способов, как можно было бы добраться до этой телеграммы, и, честно говоря, даже не ожидал, что все получится с первого раза.

– А что вам это дало?

– Отправную точку для расследования.

Холмс остановил кеб и велел ехать на вокзал Кингс-Кросс.

– Мы что, уезжаем из Лондона?

– Да. Я думаю, нам следует съездить в Кембридж. Все пока указывает именно на это направление.

– Скажите, Холмс, – спросил я, когда мы проезжали Грэйс-Инн-роуд, – а вы еще не представляете, что могло стать причиной исчезновения? Среди ваших дел я не припомню другого случая, чтобы мотивы были настолько туманны. Вы же не считаете, в самом деле, что его похитили для того, чтобы разузнать побольше о его богатом дядюшке?

– Признаюсь, Ватсон, эта версия не кажется мне самой правдоподобной. Но я подумал, что она больше всего могла заинтересовать этого крайне неприятного старикашку.

– И не ошиблись. Ну, а другие версии?

– Я могу назвать несколько. Нельзя сбрасывать со счетов, что это произошло накануне важнейшего матча и что исчез единственный игрок, с которым команда могла рассчитывать на успех. Конечно, это может оказаться простым совпадением, но пока что забывать об этом нельзя. На непрофессиональные матчи ставки в букмекерских конторах не принимаются, но очень многие любители спорта все же заключают пари между собой, и вполне вероятно, что кому-то пришла в голову мысль оставить команду без одного из лучших игроков, точно так же, как некоторые подлецы делают с лошадьми на скачках. Это одно из объяснений. Второе – еще проще. Этот юноша, каким бы скромным ни было его нынешнее положение, является наследником громадного состояния. Он мог стать жертвой некоего заговора, целью которого является получение выкупа.

– Ни одна из этих версий не объясняет телеграммы.

– Совершенно верно, Ватсон. Пока что телеграмма остается единственной фактической уликой в наших руках, поэтому мы не должны позволять себе отвлекаться от нее. В Кембридж мы направляемся именно для того, чтобы пролить свет на причину, по которой была дана эта телеграмма. Как будет развиваться расследование, я пока сказать не могу, но не сомневаюсь, что к вечеру мы продвинемся далеко вперед.

Было уже темно, когда мы наконец достигли старинного университетского городка. На станции Холмс взял кеб и приказал кучеру ехать к дому доктора Лесли Армстронга. Через несколько минут мы остановились у большого здания на самой оживленной улице. Нас провели в приемную и после долгого ожидания пригласили войти в кабинет, где за столом восседал доктор.

То, что имя Лесли Армстронга не было мне знакомо, говорит о том, насколько далеко я отошел от своей профессии. Теперь-то я знаю, что он не только возглавляет медицинскую школу университета, но и является величайшим мыслителем с европейской репутацией и признанным авторитетом во многих других областях науки. Впрочем, даже ничего не зная о его заслугах, при первом же взгляде на него можно было понять, что перед тобой – фигура значительная, уважаемая. Крупное квадратное лицо, мудрые глаза под тяжелыми сдвинутыми бровями, словно высеченная из гранита нижняя челюсть. Уверенный в себе мужчина, умный, властный, не привыкший отступать или тратить время попусту, аскетичный, внушительный – вот каким показался мне доктор Лесли Армстронг. Он держал карточку моего друга в руке и, судя по не очень довольному выражению на суровом лице, не испытывал особого восторга от нашего появления.