Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек (сборник)

Когда чаепитие закончилось, Ширли попросила Марка убрать со стола посуду и, как только он вышел, без обиняков спросила Эмберли:

– Ну? В чем дело?

– Что значит «в чем»?

– Зачем сюда заявились? Не думаете же вы, что я поверю, будто из-за какого-то платка! Или вы принимаете меня за полную дуру?!

– Так и есть. – Он вновь обезоруживающе улыбнулся, причем настолько заразительно, что девушка сама едва не заулыбалась в ответ.

Однако вовремя сдержалась.

– Я считаю, что вы самый грубый и невоспитанный мужчина из всех, с кем я имела несчастье встречаться.

– Вот как? Выходит, вы достаточно опытны в отношениях с мужчинами?

Тут Ширли усмехнулась и встала.

– Нет, вы просто невозможны. – Она протянула ему руку.

Тем самым девушка как бы признавала свое поражение в этой пикировке и просила его убраться с глаз долой. Но Фрэнк, хотя и поднялся вслед за ней, ее руку пожимать не стал.

– Мистер Эмберли! – Ширли резко опустила руку.

– Да?

– Я вызываю у вас подозрения, что имеет под собой некоторые основания, признаю. Но если так, почему бы не предоставить полиции заняться этим вопросом?

Он покачал головой:

– Боюсь, вы переоцениваете умственные способности нашего инспектора. Он бы наверняка решил, что вас надо приговорить к повешению.

– Но вы ведь работаете на полицию, разве нет? И не стоит отрицать – знаю, что работаете. И все еще считаете, что я имею отношение к тому убийству…

Тут он перебил ее:

– А вы, можно подумать, не имеете, да, мисс Браун?

Она заметно побледнела:

– Что вы хотите этим сказать?

– Тем вечером вы отправились на встречу с Доусоном.

– Нет!

– Не надо лгать. У него была при себе какая-то вещь, необходимая вам. Из-за нее его и убили. Вы просто опоздали, мисс Браун.

– Это неправда! – осевшим голосом произнесла она. – У вас нет доказательств!

– Будут. – Он взял свою шляпу. – И не надо смотреть на меня такими деревянными глазами. Я не собираюсь ни о чем вас расспрашивать. Я пришел сюда, чтобы узнать одну вещь. И эту информацию я получил. А все остальное получу очень скоро. И обойдусь при этом без вашей помощи.

– Что за информация? Что вы такое обнаружили? Может, у вас слишком пылкое воображение?

– Думайте что хотите, может, и догадаетесь. И большое спасибо за чай. До свидания!

Надежды мистера Эмберли провести остаток дня спокойно и мирно разрушил телефонный звонок посреди обеда. Сэр Хамфри сурово осуждал людей, имевших пакостную привычку звонить во время трапезы, и начал с пристрастием допрашивать дворецкого, кто именно зовет Эмберли к телефону и почему нельзя передать все на словах.

Услышав, что звонок от Бэзила Фонтейна, Фрэнк сказал, что подойдет. Несколько минут спустя он вернулся в столовую и на расспросы любопытной Фелисити ответил, что Фонтейн хочет, чтобы он заехал в Нортон после обеда.

– А для чего? – не унималась Фелисити.

– Очевидно, вспомнил некую важную и ценную деталь, – ответил Эмберли, накладывая себе салат.

– А меня тоже приглашал?

– Нет.

– Невежа, – заметила Фелисити без особой, впрочем, злости.

Эмберли приехал в особняк Нортон примерно в половине десятого, вечер выдался изумительно ясный и тихий. Особняк купался в лунном свете, отбрасывая на землю черные четкие тени. Дом выглядел неприветливо, шторы на всех окнах плотно задернуты, изнутри не просачивалось и лучика света.

Эмберли встретил Коллинз, провел его в библиотеку, располагавшуюся в левом крыле дома. Там уже ждал Фрэнка хозяин особняка.

Фонтейн извинился за то, что вытащил его из дома в столь поздний час, но он, Бэзил, только сегодня днем узнал от начальника полиции важную новость: Эмберли ведет собственное расследование убийства дворецкого. Поэтому Фонтейн хочет кое-что ему рассказать.

Тут он умолк – в библиотеку вошел Коллинз с подносом, принес кофе. Бэзил ждал, пока слуга подает чашку гостю, наливает горячую жидкость из кофейника. А потом вдруг, не обращая внимания на присутствие камердинера, взял с подноса большой шарообразный бокал для ликера и произнес:

– Я говорил с Коллинзом по поводу того, что случилось с Доусоном, но, к сожалению, он не многим помог. Тем не менее полагаю, ему об этой истории известно больше, чем мне. Хотя Коллинз утверждает, что Доусон крайне редко обсуждал свои дела со слугами.

Эмберли покосился на безразличную физиономию слуги:

– У вас не создалось впечатления, что Доусону было что скрывать?