Джорджетт Хейер - Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник)

– Мэри, ты говоришь о девчонке из «Одеона». Глэдис – тощая образина в атласном платье, непристойно обтягивающем ее торчащие ребра.

– О Господи! – простонала Мэри, хватаясь за голову. – И что, он вернется?

– Наверное. Пообещал, во всяком случае. Придется Эрминтруде от него откупиться, хотя это и довольно противно. Перси-то хоть парень ничего, а вот такой мымры, как его Глэдис, свет божий еще не видывал.

– Она не станет платить, – глухо произнесла Мэри. – Я уверена, что не станет. О Боже, ну и уик-энд выдался!

Когда Эрминтруда спустилась к чаю, ни Вики, ни Мэри и словом не обмолвились про визит мистера Бейкера; Вики, правда, так и подмывало порадовать свежей новостью отчима, но охотничий отряд вернулся в Пейлингс так поздно, что возможности побеседовать с Уолли с глазу на глаз ей не представилось.

Званые гости стали собираться без четверти восемь – первыми прибыла чета Боутри, а через несколько минут в гостиную спустился князь.

Эрминтруда, которую Мэри исхитрилась-таки уговорить одеться в черное, выглядела менее ошеломляюще, чем обычно, хотя и разукрасилась, как рождественская елка. Она нередко слышала, что носить кольца на указательном и среднем пальцах считается дурным тоном, однако всякий раз, открывая шкатулку с драгоценностями и видя многообразие сверкающих камней, терялась, не зная, что выбрать, и в результате не могла устоять перед искушением нацепить на свои пухлые пальцы все, что только можно. «В конце концов, – рассудительно объясняла она, – если я не стану их носить, кто узнает, что они у меня есть?»

В этот вечер на всех ее пальцах тесно лепились бриллианты, изумруды и рубины, на запястьях воинственно позвякивали чудовищно дорогие браслеты, причем сразу по нескольку, двойное жемчужное ожерелье клацало по бриллиантовым подвескам, а чуть ниже красовался нагрудник – огромная золотая брошь. Крепкий аромат духов сопровождал ее, как шлейф из амброзии. Однако и вульгарность и экстравагантность Эрминтруды отступали на второй план перед ее искренней улыбкой и добрым взглядом.

Она стояла в благоговейном трепете перед миссис Боутри, готовая уступить Мэри право развлекать разговором эту живую, небольшого роста женщину с умными глазами, перед которой немного тушевалась. Напротив, Том Боутри, крупный, немного неотесанный, не отличающийся особым умом, но необыкновенно радушный и общительный мужчина, был ей куда больше по душе. Он охотно и часто смеялся, досаждая жене тем, как расхваливал внешность и фигуру Эрминтруды. Заядлый охотник, он не простил бы ей и малейшего прегрешения в охотничьей экипировке и, напротив, не замечал ничего особенного в ее вычурном одеянии и обременительных украшениях. Льстил Тому и неподдельный восторг, с которым Эрминтруда воспринимала каждое его слово.

– Дорогая моя, Англии в наше время недостает только одного – преображенных , истинно набожных людей, – говорила Конни Боутри Мэри в тот самый миг, когда в гостиную входил князь Варасашвили. – Ты даже не представляешь, как меняется вся твоя жизнь, когда на тебя нисходит благость Господня.

По счастью, Эрминтруда спасла Мэри от необходимости отвечать, представив вошедшего князя. Ни князья, ни иностранцы Конни нисколько не интересовали, однако в каждом незнакомце она видела душу, которую можно преобразить , поэтому и накинулась на новую жертву, оставив Мэри.

Она как раз объясняла князю, внимавшему ей с напускным интересом, как спасти Европу, когда дворецкий возвестил о прибытии Дирингов.

Леди Диринг дружелюбно и радушно поздоровалась с хозяйкой за руку, мигом рассеяв все страхи Эрминтруды относительно собственной неполноценности, после чего подошла к Уолли, по-прежнему погруженному в себя после происшествия на охоте. Уже зная о случившемся от Хью, леди Диринг тут же поздравила мрачного как туча Уолли со счастливым избавлением и с видимым сочувствием выслушала его сбивчивый рассказ о том, как все обстояло на самом деле.

Сэр Уильям, всем своим видом демонстрировавший, что его выволокли на этот ужин вопреки собственной воле, сразу напугал Эрминтруду необычайной изысканностью манер; Хью же продефилировал к Мэри и с места в карьер осведомился, куда запропастилась мисс Фэншоу.

– Она готовит выход , – с грустным вздохом ответила Мэри. – Мне пришлось кое о чем похлопотать, и я не успела узнать, что за роль она уготовила себе на сегодняшний вечер. Вчера была роковой женщиной, но повторяться скорее всего не собирается.