Гилберт Честертон - Исчезновение принца. Комната № 13

– Прекратите, – строго произнес Мортон. – Уилсон, вам никто не давал права комментировать поведение вашего начальника. Надеюсь, когда дойдет до дела, вы сами окажетесь таким же мужественным и надежным человеком, каким всегда был мистер Нолан.

Бледное лицо рыжеволосого сделалось чуточку бледнее, но виду он не подал и в ответ не произнес ни слова. Сэр Уолтер повернулся к Нолану и подчеркнуто любезно сказал:

– Что ж, может быть, пойдем и покончим с этим делом?

Рассвет уже полностью вступил в свои права, оставив широкую белую щель между исполинской серой тучей наверху и огромным серым пространством внизу, за которым на фоне моря и поднимающегося солнца вырисовывалась одинокая башня.

Что-то в простоте и примитивности ее очертаний наводило на мысль о рассветах первых дней земли, о тех доисторических временах, когда и сами цвета еще не существовали, когда облака и землю разделял только солнечный свет. Эти мертвые оттенки оживляла одна-единственная золотая точка – свеча в окне башни, все еще заметная в разгорающейся утренней заре. Когда сыщики в сопровождении полицейского отряда рассыпались вокруг башни полумесяцем, отрезая все пути к бегству, огонек в башне дрогнул, как будто его чуть-чуть подвинули, и погас. Они поняли, что находившийся внутри увидел, что уже достаточно светло, и задул свечу.

– Там ведь есть и другие окна? – спросил Мортон. – И дверь, разумеется, где-то за углом? Только в круглой башне углов нет.

– Еще один пример в пользу моей скромной гипотезы, – спокойно заметил Уилсон. – Именно на эту странную башню я в первую очередь обратил внимание, когда только приехал в эти края, и я могу о ней рассказать побольше остальных… По крайней мере, о ее наружном виде. У нее всего четыре окна. Одно – совсем близко к этому, но отсюда его не видно. Это окна первого этажа, так же как и третье, с другой стороны. Они расположены треугольником. Четвертое окно находится прямо над третьим. Я думаю, это уже следующий этаж.

– Там не этаж, а что-то вроде галереи, к ней ведет приставная лестница, – сказал Нолан. – Я в детстве играл там. Вся эта башня – всего лишь пустая оболочка. – И его грустное лицо сделалось еще грустнее. Наверное, в эту секунду он подумал о печальной участи своей родины и о том, какую роль он сам в этом играл.

– У него там, по крайней мере, должны быть стол и стул, – заметил Уилсон. – Наверняка он разжился ими в каком-то из коттеджей. Если позволите, сэр, я бы предложил перекрыть все пять входов разом, так сказать. Один из нас пойдет к двери, остальные – к окнам. У Макбрайда, – он указал на одного из полицейских, – есть лестница, так что и до верхнего окна доберемся.

Мистер Хорн Фишер лениво повернул голову к своему выдающемуся родственнику и заговорил в первый раз с момента приезда.

– Кажется, я становлюсь приверженцем лондонской школы психологии, – произнес он чуть слышно.

Остальные, кажется, так или иначе почувствовали то же самое, поскольку вскоре группа начала распадаться в соответствии с поступившим предложением. Мортон направился к тому окну, что было прямо перед ними, где притаившийся преступник только что задул свечу. Нолан устремился чуть западнее, к следующему окну, а Уилсон, в сопровождении Макбрайда с лестницей, двинулся вокруг башни к двум окнам с противоположной стороны. Сэр Уолтер Кэри вместе с секретарем пошел вокруг башни к единственной двери, чтобы попытаться проникнуть внутрь официальным путем.

– Он, конечно же, вооружен, – мимоходом заметил сэр Уолтер.

– Судя по всему, – ответил Хорн Фишер, – свечой он может натворить больше дел, чем большинство людей пистолетом. Хотя и пистолет у него, скорее всего, тоже имеется.

И едва прозвучали эти слова, как сомнения были разрешены раздавшимся громом. Мортон как раз подошел к ближайшему окну, заслонив широкими плечами отверстие в стене. На какой-то миг оно осветилось изнутри, как будто в башне полыхнул красный огонь, и многократное эхо повторило оглушающий звук выстрела. Квадратные плечи перекосились, и крепкая фигура повалилась в высокие заросли травы у подножия башни. Из окна маленьким облаком выплыл клуб дыма. Двое полицейских бросились вперед, чтобы поднять упавшего, но тот был мертв.

Сэр Уолтер выпрямился и что-то крикнул, но его слова заглушил звук следующего выстрела – возможно, это полицейские, зашедшие с другой стороны, решили отомстить за товарища. Фишер к этому времени уже успел подбежать ко второму окну, и его изумленный вскрик привел туда же и его патрона. Нолан тоже лежал, растянувшись во весь свой немалый рост, на траве, красной от крови. Когда они подобрались к ирландцу, жизнь еще теплилась в нем, но на лицо уже легла маска смерти. Он смог только жестом показать им, что для него все кончено, а потом попытался что-то сказать, не смог и махнул рукой, давая понять, чтобы они шли на другую сторону, туда, где остальные его товарищи уже осаждали крепость. Потрясенные столь неожиданными и столь скорыми смертями, двое мужчин смогли лишь молча повиноваться, но когда они подошли к двум окнам на другой стороне, там их ждало зрелище не менее поразительное, хоть и не такое кровавое. Двое оставшихся офицеров не были мертвы или смертельно ранены, но Макбрайд, накрытый своей лестницей, корчился на земле с поломанной ногой (его явно сбросили с верхнего окна башни), а Уилсон лежал ничком, совершенно неподвижно, точно оглушенный, уткнувшись рыжеволосой головой в серебристо-серые заросли. Его беспомощность, впрочем, оказалась временной, потому что, когда остальные вышли из-за башни, он зашевелился и стал подниматься.