Гилберт Честертон - Исчезновение принца. Комната № 13

– Что ж, будем надеяться, нам это чем-то поможет, – глядя в темное окно, обронил Нолан без особой надежды в голосе.

– Сейчас важна любая мелочь, которая поможет что-то узнать о нем, – сказал Мортон.

– А мы вообще хоть что-нибудь о нем знаем? – безучастно поинтересовался ирландец.

– Мы знаем о нем только одно, – ответил Уилсон. – И это то, чего до нас не знал никто. Мы знаем, где его найти.

– Вы уверены? – строго спросил Мортон, внимательно глядя на него.

– Совершенно уверен, – ответил его подчиненный. – В данную минуту он находится вон в той башне у берега. Если подойти ближе, можно увидеть в окне горящую свечку.

Как только он произнес эти слова, с улицы донесся гудок автомобильного рожка, и через секунду они услышали, как у двери остановилась машина. Мортон тут же вскочил из-за стола.

– Слава Богу! Это машина из Дублина! – воскликнул он. – Я без специального разрешения не могу и пальцем пошевелить, даже если б он сидел на крыше этой башни и язык нам показывал. Но шеф имеет право сам принимать решения.

Он поспешил к двери и вскоре уже обменивался приветствиями с высоким благообразным мужчиной в меховой шубе, от которого скромный сельский участок будто озарился сверканием больших городов и ощутил благодать излишеств большого мира.

Ибо это был сэр Уолтер Кэри, официальное лицо, занимавшее в Дублине пост столь высокий, что лишь дело принца Майкла могло заставить его совершить подобное путешествие среди ночи.

Надо сказать, что необходимость строго придерживаться буквы закона усложняло дело принца Майкла не меньше, чем нарушение закона. В последний раз ему помогло уйти от ответственности умелое толкование некоторых законов, а не, как обычно, какая-нибудь дерзкая выходка. И сейчас встал вопрос, подлежит он вообще судебной ответственности или нет. Возможно, теперь возникла необходимость пойти на определенные натяжки, так сказать, раздвинуть границы дозволенного, и такой человек, как сэр Уолтер, вероятно, мог раздвигать их так широко, как ему вздумается.

В ту ночь и предстояло выяснить, имел ли он подобные намерения. Несмотря на почти агрессивную роскошь меховой шубы, вскоре стало понятно, что большая львиная голова сэра Уолтера служит не только украшением. Он достаточно глубоко вник в дело и вполне трезво оценивал положение вещей.

Пять стульев были расставлены вокруг простого деревянного стола, поскольку кого еще мог привезти с собой сэр Уолтер, как не своего молодого родственника и секретаря Хорна Фишера. Сэр Уолтер с молчаливым вниманием, а его секретарь – с вежливой скукой выслушали последовательный рассказ о каждом из эпизодов, позволивших полиции выследить неуловимого бунтаря от лестницы гостиницы до одинокой башни на берегу моря. Оттуда, по крайней мере, ему было не уйти, поскольку здесь он был зажат между болотистыми равнинами с одной стороны и бушующим морем с другой. Разведчик, посланный к башне Уилсоном, доложил, что он занят там тем, что пишет что-то при свете одинокой свечи, должно быть, сочиняет какую-нибудь очередную из своих громких прокламаций. Более того, выбрать подобное место для последней отчаянной схватки за свободу было вполне в его духе. Он имел кое-какие отдаленные притязания на эту башню, называя ее своим родовым замком, и люди, знавшие его, полагали, что он готов пойти на то, чтобы уподобиться необузданным ирландским вождям кланов, которые пали в битвах на этих берегах.

– По дороге я видел каких-то странных людей, уходящих отсюда, – сказал сэр Уолтер Кэри. – Это, надо полагать, ваши свидетели? Но что они тут делали в такое позднее время?

Мортон мрачно усмехнулся.

– Они пришли сюда ночью, потому что, явись они средь бела дня, им бы не жить. Это преступники, и они совершили преступление, которое считается в этих краях пострашнее кражи или убийства.

– Что же это за преступление? – с некоторой долей любопытства поинтересовался высокий гость.

– Они помогли полиции, – объяснил Мортон.

Наступило молчание. Сэр Уолтер рассеянно пролистал лежащие перед ним бумаги. Наконец он заговорил снова:

– Понятно, но послушайте, если здешние настроения настолько неуправляемы, необходимо многое взвесить и принять во внимание. Надеюсь, новый Акт дает мне право взять его за загривок прямо сейчас. Но лучшее ли это решение? Любое серьезное народное волнение может не самым лучшим образом отразиться на парламенте, а у правительства есть враги не только в Ирландии, но и в Англии. Я не могу позволить себе пойти на определенные вольности и вызвать этим революцию.