Гилберт Честертон - Исчезновение принца. Комната № 13

Он бросился вон из камеры, яростной бранью изливая свою черную душу. С грохотом захлопнув дверь, Джеффри большими быстрыми шагами вышел из коридора и направился к небольшому зданию, в котором раньше находилась контора начальника тюрьмы, а теперь располагалась главная резиденция Великого Печатника.

Он налил себе почти полный стакан виски и, не разбавляя, выпил его одним духом. Его помощник, с интересом наблюдавший за ним, сказал:

– Джефф, сдается мне, настала пора делать ноги. Мы не сможем долго держать здесь этих людей. Да и ребята напуганы.

– Напуганы, говоришь? – презрительно улыбнулся Джеффри Лег. – Я думаю, перед судьей и присяжными поджилки у них будут еще сильнее трястись.

– Как раз этого они и боятся, – хладнокровно ответил его помощник. – В любом случае, Джефф, нам пора сматывать удочки. Любой умный человек на нашем месте уже начал бы подыскивать тихое местечко на континенте.

Джефф надолго задумался, и, когда заговорил снова, голос у него уже был спокойнее.

– Может, ты и прав, – промолвил он. – Передай им, что они могут убираться сегодня ночью.

Его помощник явно не ожидал такого ответа.

– Сегодня? – переспросил он. – Я и не думал, что мы так спешим.

– Передай им, что все получат свои деньги. Я закрываю дело.

– Кто убил твоего отца?

– Питер Кейн, – прорычал Лег. – Я это точно знаю. Полиция покрывает его, но это наверняка он. Его утром нашли в клубе.

Он некоторое время сидел молча, угрюмо глядя на стакан у себя в руке.

– Пусть уходят сегодня же, – наконец произнес он. – Я сам им объявлю.

– Хочешь, чтобы и я ушел?

Лег кивнул.

– Да, я хочу остаться один. Сегодня ночью я собираюсь попрощаться с двумя людьми, – процедил сквозь зубы он.

– Некоторым нашим Джонни Грей нравится, они с ним срок мотали, и… – начал его помощник, но Джеффри, выругавшись, прервал его.

– Я поэтому и хочу, чтобы они сегодня же убрались к черту! И чем раньше, тем лучше.

Он вскочил и решительным шагом вышел из комнаты. Второй мужчина последовал за ним на расстоянии.

В тюрьме было два блока, и Джефф свернул во второй. Здесь коридор был ярко освещен. Почти со всех камер были сняты двери, а некоторые из них явно служили спальнями для тех пяти-шести людей, которые сейчас сидели за столом и играли в карты. Только в четырех местах двери камер остались на месте, потому что за ними находились сложные механические прессы, которые с утра до вечера печатали французские, американские и английские бумажные деньги. Среди тех, кто играл за столом или вышел из своих комнатушек, привлеченный неожиданным появлением Лега, не было никого, кто не отсидел бы большой срок за фальшивомонетничество. Джеффри подбирал их так же тщательно, как театральный режиссер подбирает актеров в свою труппу. Все это были люди без родного очага, без родственников, а многие из них и без надежды на будущее; люди привычные к тюрьме, для которых этот необычный способ существования привносил лишь приятное разнообразие в постылую жизнь.

Местные власти были убеждены, что в Китаунской тюрьме ныне располагалось предприятие, занимающееся какими-то сложными разработками, поэтому не чинило преград, когда к «лабораториям» проводили электрические кабели. Не было надежнее убежища, чем то, которое нашел Джефф, к тому же защищенного лучше, чем любое другое здание.

Говорил он не долго и по существу.

– Ребята, я думаю, настало время нам расходиться по домам. У всех вас денег столько, что хватит до конца жизни жить, ни в чем себе не отказывая, и мой вам совет: бегите за границу как можно скорее. Паспорта у вас есть, дорогу вы знаете, и более удобного времени, чем сейчас, не будет.

– Это что же, Джефф, нам всем прямо сегодня разбегаться? – раздался чей-то голос.

– Да. Я приготовлю машину, которая отвезет вас в Лондон, только инструменты свои вам придется оставить здесь. Но вы вполне можете себе это позволить!

– А со станками что будет?

– Это мое дело, – ответил Джефф.

Подобное предложение не вызвало всеобщего одобрения, но все эти люди испытывали такое благоговение перед Великим Печатником, что, хоть и колебались, тем не менее подчинились ему. К десяти часам вечера тюрьма опустела. Остались только Джеффри и его помощник.

– Что-то я не видел, чтобы Билл Холлисс садился в машину, – сказал последний, но Джеффри Лег был слишком сосредоточен на своих планах, чтобы думать о таких мелочах.

– Дженкинс, теперь и ты можешь уезжать, – сказал он. – Забирай свою машину и езжай, куда хочешь.