Майкл Коннелли - Последний срок

– Кажется, «Таймс» писала об этом. Во всяком случае, об арестах за управление в нетрезвом виде.

– Да. У меня есть вырезка, и я не сомневаюсь, что материал подбросил редакции Джордж Ирвинг. Это было частью плана получения лицензии на таксомоторные услуги в Голливуде.

– Ты утверждаешь, что сын явился к отцу и попросил: «Папа, надави-ка на “ЧБ”». А тот, в свою очередь, обратился в управление.

– Я точно не знаю, как все крутилось. Они оба – и отец, и сын – все еще имели связи в управлении. У члена муниципального совета были сторонники, Ирвинг-младший пять лет служил в полиции. Его близкий приятель – патрульный в Голливуде. У меня на руках все рапорты об арестах и вызовах в суд водителей «ЧБ». Приятель Джорджа произвел все три ареста и выписал две повестки в суд за нарушение ПДД. Его зовут Роберт Мейсон. Какое совпадение! Все три нетрезвых водителя попались именно ему.

– Такое не исключено. Ловишь одного, а потом знаешь, на что обращать внимание.

– Говори что угодно, Киз. Один из них даже не двигался – ждал на стоянке, когда на него наехал Мейсон.

– Аресты были законными? Водители дули в трубку?

– Дули и, насколько мне известно, аресты были законными. Но ведь три подряд! И началось это именно тогда, когда таксисты из «Риджент» наняли Ирвинга. Сначала нетрезвые шоферы, затем рапорт об аварии и, наконец, главное – заявление «Риджент», что она претендует на лицензию в Голливуде. Одно к одному – нехороший душок.

Наконец Киз кивнула, соглашаясь с точкой зрения бывшего напарника.

– Даже если ты прав, у меня остаются вопросы: как это все привело к убийству Джорджа Ирвинга? И почему?

– Насчет «почему» не знаю, так что позволь перейти…

В главном холле послышались громкие голоса, и Босх замолчал, ожидая, когда они стихнут.

– Позволь перейти к тому вечеру, когда Джордж совершил прыжок. Он приехал на машине в девять сорок, отдал ключи служителю и поднялся в вестибюль зарегистрироваться. В это же время прибыл Томас Раппорт, писатель с Восточного побережья. Он взял в аэропорту такси и оказался у отеля сразу вслед за Ирвингом.

– Только не говори, что он приехал на машине фирмы «Черное и белое».

– Лейтенант, тебе следовало делать карьеру детектива.

– Пыталась, только напарник оказался кретином.

– Я это уже слышал. Ладно, продолжим. Он в самом деле приехал на такси «ЧБ», водитель увидел Ирвинга, когда тот отдавал свою машину служителю «Шато», и узнал его. Фотографию Джорджа вывесили в гараже «ЧБ» после того, как получили копию его письма в лицензионную комиссию. Узнав его, шофер сообщил по радио: «Знаете, ребята, тут передо мной наш враг номер один» – или что-то в этом роде. Его вызов принял начальник смены, ночной дежурный Марк Маккуиллен.

Босх сделал паузу, ожидая, что Райдер вспомнит фамилию. Она не вспомнила.

– Маккуиллен или Маккиллер. Ничего не напоминает?

Райдер покачала головой.

– Это было до тебя, – кивнул Босх.

– Кто он такой?

– Бывший коп, лет на десять моложе меня. В те дни он стал символом недозволенного применения приема. И после бурных обсуждений его принесли в жертву толпе.

– Не понимаю, Гарри: что за толпа? Что за жертва?

– Я же тебе рассказывал, меня включили в специальную комиссию в задачу которой входило успокоить население Южного Лос-Анджелеса. Там распространилось мнение, что удушающий прием не что иное, как узаконенное убийство. Полицейские пользовались приемом, и от этого в южных районах погибло довольно много людей. Суть в другом: для изменения политики не было нужно никакой специальной комиссии. Ее следовало просто изменить – и все. Но комиссию создали, чтобы продемонстрировать средствам массовой информации, насколько серьезно управление относится к протестам общественности.

– Но какое это имеет отношение к Маккуиллену?

– В комиссии я был мелкой сошкой. Собирал данные. Подготавливал вскрытия. Но вот что мне известно. Статистика разнилась по географическим зонам и расовым группам. От удушающего приема на юге погибло больше людей, чем в других районах, и афроамериканцев больше, чем представителей других рас. Но в пропорции то же самое. На юге было больше ситуаций, требующих применения силы: драки, потасовки, сопротивление аресту. Чем чаще применялся удушающий захват, тем больше было смертей. Простая математика. Но ничто не просто, если замешана расовая политика.

Райдер была темнокожей и выросла в Южном Лос-Анджелесе. Но Босх говорил с ней как полицейский с полицейским, и его ничто не смущало. Напарники и единая команда в прошлом, они действовали в самых жестких обстоятельствах. Райдер прекрасно узнала Босха – они были как брат и сестра и не допускали никаких недомолвок.