Майкл Коннелли - Последний срок

– Хорошо, на этом и порешим.

Босх закрыл телефон и передал Чу детали разговора. Через пять минут они подъехали к дому на Буэна-Виста. Этот двухэтажный особняк за забором был возведен по высшим меркам безопасности. Таблички предупреждали граждан, у которых здесь не было официальных дел, чтобы они не пытались войти. В число нежеланных гостей входили не только адвокаты, но и дети. Объявление в пластиковой раме, висящее на воротах, уведомляло о том, что в доме проходят реабилитацию и лечение условно-освобожденные, осужденные за сексуальные преступления. Толстый пластик был со сколами и царапинами – его много раз пытались разбить и разрисовать граффити.

Чтобы нажать кнопку звонка, Босху пришлось поднять руку на уровень плеча и просунуть палец в небольшое отверстие в воротах. После недолгого ожидания он услышал женский голос.

– Кто там?

– Полицейское управление Лос-Анджелеса. Нам необходимо поговорить со старшим.

– Ее нет.

– Значит, мне надо поговорить с вами. Откройте.

За воротами, на таком расстоянии, чтобы до нее не дотянулись вандалы, висела камера. Босх снова просунул руку в отверстие и показал удостоверение. Прошло еще немного времени, замок зажужжал, и они вошли.

Проход за воротами, похожий на тоннель, привел их в центральный двор. Выйдя на свет, Босх увидел сидящих на стульях нескольких мужчин. Шел сеанс наставлений и реабилитации. Гарри никогда не верил в реабилитацию сексуальных насильников. Считал, что единственный способ их исправления – кастрация, причем оперативное вмешательство предпочитал химическому. Однако, проявляя осторожность, в соответствующем обществе держал эти мысли при себе.

Он окинул взглядом мужчин, надеясь определить, кто из них Клейтон Пелл, но напрасно. Одни сидели спиной ко входу, другие скрывали лица под козырьками бейсболок или закрывали ладонями рты, изображая глубокую задумчивость. Некоторые разглядывали Босха и Чу. Присутствующим здесь людям ничего не стоило узнать в гостях полицейских.

Через несколько секунд к детективам подошла женщина во врачебном халате с бейджиком на груди, сообщавшим, что перед ними доктор Анна Стоун. Этой привлекательной женщине, со светлыми, чуть рыжеватыми волосами, собранными на затылке в строгий пучок, было лет сорок пять. Босх заметил, что часы она носит на правой руке, и они частично закрывают татуировку на запястье.

– Я доктор Стоун, – произнесла женщина. – Можно посмотреть ваши документы, джентльмены?

Босх и Чу открыли бумажники. Документы проверили и вернули им.

– Пожалуйста, пройдите со мной. Лучше, чтобы эти люди не смотрели на вас.

– Не поздновато ли? – усмехнулся Босх.

Анна не ответила и провела их в помещение, расположенное со стороны фасада и перестроенное под кабинеты и отдельные процедурные. Она оказалась руководителем программы реабилитации. А ее шеф, устроитель дома и директор, уехала на весь день в город на совещание по бюджетным вопросам. Анна говорила коротко и конкретно.

– Чем могу помочь, детективы? – В ее голосе звучала настороженность. Женщина знала: полицейские не одобряют того, что происходит в этом доме, и собиралась отстаивать свои позиции. Она была не из тех, кто легко сдается.

– Мы расследуем преступление, – начал Босх. – Изнасилование и убийство. У нас есть описание подозреваемого, и мы не исключаем, что он здесь. Белый мужчина, двадцати девяти – тридцати двух лет. Волосы темные. Фамилия или имя могут начинаться с буквы К. Она вытатуирована у подозреваемого на шее.

До этого момента Гарри говорил только правду. Изнасилование и убийство совершились на самом деле. Он только не упомянул о том, что все это произошло двадцать два года назад. Его описание точь-в-точь совпадало с внешностью Клейтона Пелла, поскольку оно было в компьютерной базе данных комиссии по условно-досрочному освобождению. А совпадение данных анализа ДНК сделало Клейтона подозреваемым, как бы невероятно ни звучало, что преступление на пляже в Венис совершил он.

– Есть в этом доме человек, соответствующий этому описанию? – спросил он.

Стоун колебалась. Босх надеялся, что она не станет защищать участника своей программы. Какой бы успешной ни объявлялась реабилитация, процент рецидивов у совершивших преступления на сексуальной почве оставался высоким.

– Есть один человек, – наконец заговорила она. – Но в последние пять месяцев он делает колоссальные успехи. Трудно поверить…

– Как его фамилия? – прервал ее Гарри.