Агата Кристи - Часы

– Ну, не совсем, – ответила миссис Лотон. – Они работают в одной конторе, но Эдна – глуповатая девушка. Они с Шейлой не особенно дружат. Меня даже удивило, чего это ей вдруг захотелось повидать Шейлу. Эдна сказала, что она чего-то не могла понять и думала, что Шейла ей объяснит.

– А она не говорила, чего именно не понимала?

– Нет, только сказала, что это не срочно и вообще не имеет особого значения.

– Понятно. Ну, мне пора.

– Странно, что Шейла не позвонила, – заметила миссис Лотон. – Обычно она звонит, если задерживается, потому что иногда профессор просит ее остаться пообедать. Но она вернется с минуты на минуту. Просто на автобус сейчас очереди, а отель «Кроншнеп» отсюда далеко. Вы ничего не хотите ей передать?

– Пожалуй, нет. – Выходя, инспектор спросил: – Между прочим, кто выбрал для вашей племянницы имена Розмари и Шейла? Вы или ваша сестра?

– Шейлой звали нашу мать, а имя Розмари выбрала сестра. Забавные иногда придумывают имена. Какие-то причудливые и романтичные. А ведь Энн не была ни романтичной, ни сентиментальной.

– Ну, доброй ночи, миссис Лотон.

Выйдя за ворота, инспектор подумал: «Розмари – хм… Розмарин для воспоминаний [8]. Романтических – или совсем других?»

Пройдя по Черинг-Кросс-роуд, я свернул в лабиринт улиц, вьющихся между Нью-Оксфорд-стрит и «Ковент-Гарденом». Здесь вели торговлю магазины всех сортов – «Антиквариат», «Кукольная больница», «Балетные туфли», «Иностранные деликатесы».

Поборов соблазн зайти в «Кукольную больницу», я наконец добрался до места назначения. Это был маленький грязноватый книжный магазин в переулке неподалеку от Британского музея. Снаружи, как обычно, стояли лотки с книгами. Старинные романы, подержанные учебники, всевозможное барахло с ярлыками: «3 пенса», «6 пенсов», «1 шиллинг». У некоторых экземпляров каким-то образом сохранились почти все страницы, а иногда даже целый переплет.

Я осторожно проскользнул в дверь, стараясь не задеть кучи книг, громоздившиеся в проходе. Внутри становилось ясно, что магазин принадлежит книгам в значительно большей степени, чем наоборот. Книги плодились и размножались, захватывая все новые территории и явно нуждаясь в сильной руке, которая призвала бы их к порядку. Расстояние между полками было настолько узким, что пройти там можно было лишь с величайшими усилиями. На всех столах и полках высились горы книг. В углу сидел на табурете старик в шляпе с изогнутыми полями и с унылой физиономией. Весь его вид говорил об отказе от неравной борьбы. Вероятно, несчастный пытался справиться с книгами, но книги успешно справились с ним. Он походил на короля Канута [9], царствующего в мире книг и отступающего от книжного прилива. Это был мистер Соломеи, владелец магазинчика. Узнав меня, он кивнул, и его рыбий взгляд немного смягчился.

– Есть что-нибудь по моей части? – спросил я.

– Поднимитесь и посмотрите, мистер Лэм. Вас все еще интересуют водоросли и тому подобное?

– Совершенно верно.

– Ну, вы знаете, где находятся эти книги. Морская биология, ископаемые, Антарктика – все это на третьем этаже. Позавчера я получил новую партию, начал распаковывать, но никак не могу разобраться в этом беспорядке. Вы найдете новые книги в углу.

Я кивнул и пролез боком к шаткой и грязной лестнице, берущей начало от задней стены. На втором этаже помещались книги по искусству, медицине, а также французские классики и ориенталистика. В помещении имелся скрытый за занавесом уголок, неизвестный широкой публике, но доступный специалистам, где хранились редкие тома. Пройдя мимо него, я поднялся на третий этаж.

Здесь были довольно неаккуратно рассортированы книги по археологии, естественной истории и другим почтенным наукам. Пробираясь сквозь копавшихся в них студентов, пожилых полковников и священников, обходя острые углы шкафов и наступая на лежащие на полу пачки книг, я внезапно обнаружил, что моему дальнейшему продвижению препятствует пара студентов разных полов, которые стояли крепко обнявшись, раскачиваясь взад-вперед и ничего не замечая вокруг.

Извинившись, я решительно отодвинул их в сторону, поднял занавес, скрывавший дверь, вынул из кармана ключ и повернул его в замке. Шагнув через порог, я оказался в вестибюле с чисто выбеленными стенами, на которых висели изображения стад на пастбищах горной Шотландии, и с дверью, где красовался отполированный до блеска молоток. Я осторожно постучал. Дверь открыла пожилая женщина с седыми волосами, в старомодной черной юбке и плохо сочетающемся с ней полосатом джемпере.