Агата Кристи - Трагедия в трех актах

«Ему пришлось туго», – подумал мистер Саттерсвейт.

Внезапно он почувствовал жалость к хозяину дома. В возрасте пятидесяти двух лет Чарлз Картрайт, прежде беззаботно разбивавший сердца женщин, влюбился сам, понимая при этом, что его страсть обречена на разочарование. Молодость тянется к молодости.

«Девушки не открывают свои сердца всем и каждому, – подумал мистер Саттерсвейт, – а Эгг постоянно демонстрирует свои чувства к сэру Чарлзу. Будь они подлинными, она бы так не поступала. Ей нужен молодой Мэндерс». Предположения мистера Саттерсвейта обычно оказывались верными. И все же он не принял в расчет один фактор, так как не был осведомлен о нем. Зрелость часто бывает привлекательной для юности. Будучи пожилым человеком, мистер Саттерсвейт считал невероятным, чтобы Эгг могла предпочесть мужчину средних лет своему сверстнику. Для него юность была самым волшебным из всех даров.

Он еще сильнее укрепился в своем предположении, когда после обеда позвонила Эгг и спросила разрешения привести Оливера «проконсультироваться».

Красивый молодой человек с темными глазами, полуприкрытыми тяжелыми веками, и природной грацией движений позволил «привести» себя благодаря настойчивости Эгг, но был настроен скептически.

– Не могли бы вы переубедить Эгг, сэр? – обратился он к сэру Чарлзу. – Это ваша здоровая сельская жизнь сделала ее такой до отвращения энергичной. Твои вкусы детские, Эгг, – преступления, сенсации и прочая чушь.

– По-вашему, это чушь, Мэндерс?

– Ну, сэр, просто фантастично предполагать, что безобидный старикан умер не от естественных причин.

– Вероятно, вы правы, – согласился сэр Чарлз.

Мистер Саттерсвейт посмотрел на него. Какую роль Чарлз Картрайт играет сегодня вечером? Только не отставного моряка и не международного детектива. Роль была явно новой. А осознав, что это за роль, мистер Саттерсвейт испытал шок. Сэр Чарлз играл вторую скрипку. Вторую скрипку при Оливере Мэндерсе.

Он сидел в тени, наблюдая за тем, как спорят Эгг и Оливер – Эгг горячо, а Оливер лениво, – и выглядел постаревшим, усталым.

Было одиннадцать, когда гости удалились. Сэр Чарлз вышел с ними на террасу и предложил им электрический фонарик, чтобы помочь спуститься по каменистой тропинке.

Но в фонарике не было надобности – луна светила вовсю. Голоса Эгг и Оливера становились все тише.

Несмотря на прекрасный вечер, мистер Саттерсвейт не собирался рисковать подхватить простуду. Он вернулся в комнату-«каюту». Сэр Чарлз задержался на террасе.

Войдя в комнату, он запер за собой французское окно, подошел к столику сбоку и налил себе виски с содовой.

– Завтра, Саттерсвейт, я уезжаю отсюда навсегда, – сообщил он.

– Что?! – изумленно воскликнул мистер Саттерсвейт.

Какой-то момент лицо сэра Чарлза выражало меланхолическое удовольствие произведенным впечатлением.

– Это единственное, что мне остается, – пояснил он. – Я продам «Воронье гнездо». Чего мне это стоит, никто никогда не узнает… – Его голос эффектно дрогнул. Эгоцентризм сэра Чарлза, оскорбленный ролью второй скрипки, наверстывал упущенное. Это была великая сцена самоотречения, столь часто играемая им в различных драмах, где герой отказывался от чужой жены или любимой девушки. – Единственный выход – все бросить, – с напускной бравадой продолжал он. – Молодость предназначена для молодости. Эти двое созданы друг для друга, поэтому я удаляюсь…

– Куда? – осведомился мистер Саттерсвейт.

Актер сделал беспечный жест:

– Куда угодно. Какая разница? Возможно, в Монте-Карло. – Чувствительный вкус подсказал ему, что этого недостаточно, и он добавил, слегка изменив тон: – Затеряться в пустыне или в толпе – какое это имеет значение? Внутренне человек всегда одинок – во всяком случае, я…

Это явно было финальной репликой.

Сэр Чарлз кивнул мистеру Саттерсвейту и вышел из комнаты.

Мистер Саттерсвейт поднялся, собираясь, по примеру хозяина дома, лечь спать.

«Думаю, это не будет пустыня», – с усмешкой подумал он.

На следующее утро сэр Чарлз, извинившись, сообщил гостю, что уезжает в Лондон.

– Только не сокращайте ваш визит, приятель. Я знаю, что вы собирались к Харбертонам в Тэвисток [13]. Оставайтесь до завтра, и вас отвезет шофер. Я чувствую, что, приняв решение, не должен оглядываться назад. – Сэр Чарлз с мужественным видом расправил плечи, с жаром пожал мистеру Саттерсвейту руку и предоставил его компетентным заботам мисс Милрей.