Роберт Гэлбрейт - Шелкопряд

Робин жевала салат, не ощущая вкуса.

– Как по-твоему… – осторожно начала она, – Леонора Куайн… похожа на женщину, которая выпотрошила собственного мужа?

– Нет, но полицейские к ней приглядываются, и если они станут искать мотив, то ей придется несладко. Куайн был отвратительным мужем: он ее подводил, обманывал, да еще и поливал грязью в своих книгах.

– Однако ты не считаешь, что это она?

– Нет, – ответил Страйк, – но, чтобы спасти ее от тюрьмы, одного моего мнения будет недостаточно.

Робин, не спросив, взяла свой бокал, пивной стакан Страйка и пошла к бару, чтобы повторить заказ; Страйк проникся нежными чувствами, когда она поставила перед ним вторую пинту.

– А еще кто-то мог испугаться возможной интернет-публикации, – выговорил Страйк с полным ртом жареного картофеля, – поскольку Куайн во всеуслышание заявил о своих планах в переполненном ресторане. При определенном стечении обстоятельств это тоже могло стать мотивом для убийства.

– Ты хочешь сказать, – медленно произнесла Робин, – что убийца распознал в тексте нежелательные для себя факты и решил не допустить их огласки?

– Именно так. Книга местами весьма загадочна. Что, если Куайн раскопал какую-нибудь грязишку и в завуалированном виде включил эти сведения в роман?

– Знаешь, такое вполне возможно, – так же медленно сказала Робин. – Я все время думаю: зачем его убивать-то? Почти у всех, кто выведен в романе, были действенные способы поставить заслон его пасквилю, правда? Эти люди могли отказаться представлять интересы Куайна, издавать его книги, могли, в конце концов, пригрозить судом, как этот пресловутый Чард. Смерть Куайна сделала всем, кто фигурирует в рукописи, только хуже. Теперь им уж точно не избежать огласки, а весь все могло быть шито-крыто.

– Согласен, – кивнул Страйк. – Но ты исходишь из того, что убийца мыслит рационально.

– Это ведь не убийство на почве страсти, – парировала Робин. – Оно тщательно спланировано. Убийца очень хотел, чтобы все прошло гладко. И скорее всего, предусмотрел возможные последствия.

– Опять же согласен, – нажимая на картофель фри, сказал Страйк.

– Я сегодня утром повнимательнее ознакомилась с рукописью.

– Неужели тебе не хватило «Прегрешения Хобарта»?

– Хватило… но раз уж она лежала в сейфе…

– …Ты решила не отказывать себе в удовольствии, – опередил ее Страйк. – И до какого места ты дошла?

– Я читала не подряд, – сказала Робин. – Глянула вот эпизоды с Пиявкой и Суккубой. Эти отрывки действительно пышут злобой, но у меня было ощущение, что в них нет никакого… скрытого смысла . Фактически Куайн объявляет, что они обе на нем паразитируют, так?

Страйк кивнул.

– Но потом, когда появляется Эпи… Эпси… как правильно?

– Эписин? Гермафродит?

– Как по-твоему, это реальное лицо? И какую роль играет пение? Которое даже пением нельзя назвать.

– А почему возлюбленная Бомбикса, Гарпия, живет в пещере с крысами? Это символизм или нечто более жизненное?

– А пропитанный кровью заплечный мешок Резчика, – напомнила Робин, – и карлица, которую он хочет утопить…

– И клейма в очаге Фанфарона, – продолжил Страйк, но Робин посмотрела на него с недоумением. – Ты до этого места еще не дочитала? На фуршете в издательстве Джерри Уолдегрейв растолковал нам, что к чему. Это намек на Майкла Фэнкорта и его первую…

У Страйка зазвонил мобильный. Увидев номер Доминика Калпеппера, он со вздохом ответил.

– Это ты, Страйк?

– Я тебя слушаю.

– Как, черт подери, это понимать?

Страйк не стал делать вид, будто не знает, о чем речь.

– Я дал подписку о неразглашении, Калпеппер. Это тайна следствия.

– Да плевать мне на тайну следствия – у нас в полиции есть свой человечек. По его словам, этого Куайна укокошили точно так же, как хмыря из его последней книги.

– Неужели? И сколько вы заплатили этому барану, чтобы он развязал свой поганый язык и развалил дело?

– Офигеть, Страйк: ты расследуешь громкое убийство – и даже не подумал мне позвонить!

– Не знаю, что ты себе возомнил, парень, – сказал Страйк, – но мне наши отношения видятся следующим образом: я выполняю для тебя конкретную работу, а ты мне платишь. И точка.

– А кто тебя познакомил с Ниной, чтобы ты мог проникнуть на издательский банкет?

– Это самое меньшее, что ты мог для меня сделать в благодарность за горы дополнительных материалов по Паркеру, – сказал Страйк, насаживая на вилку последний кусочек картофеля фри. – Мне ничто не мешало их придержать, а потом запродать какому-нибудь таблоиду.