Линкольн Чайлд: Белый огонь

Такая вот история. Этой осенью старое кладбище Роринг-Форка было раскопано, чтобы освободить место под застройку. Останки сейчас находятся в старом ангаре высоко на склоне, и все спорят, что с ними делать. Сто тридцать гробов, из которых в восьми останки тех, кого убил гризли. (Трое остальных либо утрачены, либо так никогда и не были найдены.)

И вот теперь я могу сказать Вам о теме моей работы:

Всеобъемлющее исследование прижизненных травм костных останков восьми серебродобытчиков, убитых медведем гризли и захороненных на старом колорадском кладбище.

Никто еще не проводил широкомасштабных исследований прижизненных повреждений, нанесенных крупным хищником. Никогда! Понимаете, люди не так уж часто погибают в лапах зверей. Мое исследование будет первым.

Мой научный руководитель, профессор Грег Карбон, отверг две темы, предложенные мною ранее, и я рада, что этот, простите за выражение, ублюдок так поступил. Он бы и эту тему отверг по причинам, которыми я не хочу Вас нагружать, но я воспользовалась Вашими методами и наложила свои потные ручонки на личное досье Карбона. Я чувствовала: он слишком уж идеален – до недостоверности. Несколько лет назад он трахал студентку из одной своей группы, а когда она порвала с ним, ему хватило глупости провалить ее на экзамене. Она пожаловалась. Но не на совращение, а на экзаменационную отметку. Никаких законов нарушено не было (девице уже перевалило за двадцать), но этот подонок влепил ей «F», тогда как она заслуживала «А». Дело замяли, девица получила свое «А», и ее грант на обучение был продлен до конца года – то есть откупились от нее, чтобы не устраивать скандала. Я в этом не сомневаюсь.

В наши дни можно найти кого угодно, вот я и отследила ее и позвонила. Ее зовут Молли Дентон, она работает полицейским в Вустере, штат Массачусетс. Она лейтенант, имеет награды, служит в отделе по расследованию убийств – ни больше ни меньше. Господи боже, чего она только не рассказала мне про моего научного руководителя! И вот я отправилась к Карбону, вооруженная парой ядерных боеголовок – так, на всякий случай.

Жаль, что Вас там не было. Все прошло как по маслу. Прежде чем рассказать про мою новую идею, я этак вежливенько, спокойненько сказала, что у нас есть общая знакомая – Молли Дентон. И улыбнулась ему во весь рот, чтобы у него не оставалось никаких сомнений. Он побледнел. Ему не терпелось перейти к вопросу о моей работе, он хотел узнать, что я собираюсь предложить. Он внимательно выслушал меня, тут же согласился, сказал, что такой замечательной идеи не слышал многие годы, и пообещал, что проведет мое предложение через факультетский комитет. А потом – и это была лучшая часть – он предложил мне как можно скорее отправиться в Роринг-Форк. Стал как шелковый.

Как раз сейчас начались зимние каникулы, и я через два дня уезжаю в Роринг-Форк. Пожелайте мне удачи. А будет настроение – напишите и перешлите письмо через вашего приятеля Проктора, который получит мой адрес в Роринг-Форке, как только я его узнаю.

С любовью,

Кори.

P. S. Чуть не забыла сказать вам самое интересное про мою работу. Хотите – верьте, хотите – нет, но про гризли-людоеда я узнала из дневника Артура Конан Дойла! А Дойл узнал эту историю, представьте себе, от самого Оскара Уайльда за обедом в Лондоне в 1889 году. Уайльд, похоже, собирал всякие страшные истории, а эту он узнал во время лекционной поездки по американскому Западу.

Слуга, стоявший в тени, увидел, как его необычный наниматель закончил читать. Его длинные белые пальцы уронили письмо, и оно упало на стол, словно человек выбросил его. Рука потянулась к бокалу с ликером, а вечерний ветерок легко подхватил листы бумаги, перекинул их за перила балкона и понес дальше над кронами лимонных деревьев. Они заскользили в голубое пространство, порхая в воздухе, бессмысленно крутясь, и наконец исчезли из виду. Бледный человек в черном костюме не видел, не заметил этого и вообще потерял всякий интерес к письму – так и остался одиноко сидеть на балконе высоко над морем.

Полицейское управление Роринг-Форка размещалось в невероятно живописном здании красного кирпича, построенном в классическом викторианском стиле на манер Старого Запада. Оно стояло в зеленом парке на фоне величественных горных вершин, покрытых снегом. Перед зданием расположилась двенадцатифутовая статуя Фемиды, припорошенная снежком и – как это ни странно – без традиционной повязки на глазах.