Либба Брэй - Пророки

Уилл удивленно посмотрел на нее:

– Но разве ты не говорила с продавцом из Альтмана?

– Это уже второй звонок! – солгала Эви, лучезарно улыбаясь. – Дядя, в самом деле! Неужели ты не слышал, как звонил телефон? Наверное, в таких старых домах плохая слышимость. Ну ничего. Главное, что я услышала. Что ты хотел сказать, дядя?

Уилл сунул руки в рукава пальто и надел шляпу.

– Я только что получил приглашение от своего приятеля, доктора Поблоски из университета Колумбии. Та самая страничка, которую ты нашла, оказалась очень полезной. Он нашел что-то важное. Ну как?

Эви схватила свое пальто.

Они шагали по аллее, направляясь к Мемориальной Библиотеке Сета Лоу – великолепному мраморному зданию, своими массивными колоннами напоминавшему античный храм. По правую руку от них острыми зубами топорщились в серое осеннее небо крыши Морнингсайд-Хайтс, где-то вдалеке звонил колокол. День выдался хмурый и ветреный, но студенты как ни в чем не бывало сидели на ступеньках библиотеки. Когда мимо проходила Эви, головы поворачивались в ее сторону. Она позволила себе подумать, что всему причиной ее сногсшибательное розовое шелковое платье и чулки с узором из павлиньих перьев, а не то, что она – единственная девушка в кампусе.

Кабинет доктора Георга Поблоски располагался в самом конце библиотечного коридора, пропахшего пылью, книгами и тоской. Сам ученый оказался крупным мужчиной с одутловатыми щеками и отечными глазами под бровями такой степени кустистости, что Эви испытала почти непреодолимое желание подстричь и выщипать их.

– Историю изображения, которое ты мне прислал, было крайне сложно найти, Уильям, – с едва заметным немецким акцентом начал доктор. – Но я все-таки ее нашел, – сказал он с почти детской радостью и улыбнулся.

Он извлек из объемистой стопки книгу с заложенной страницей и развернул к ним уже знакомую пентаграмму со змеей.

– Узрите – пентаграмма Зверя.

– Георг, полиция должна была обращаться за консультацией именно к тебе.

Доктор Поблоски равнодушно пожал плечами.

– Но у меня нет музея. – Он повернулся к Эви: – Ваш дядюшка был моим студентом в Йеле до того, как его пригласили работать на правительство.

– Это было очень давно, – уклончиво ответил Уилл и показал на картинку: – Расскажи об этой пентаграмме, Георг. Что это? Что она обозначает?

– Это священная эмблема Братии, исчезнувшего религиозного культа на севере штата Нью-Йорк.

– А я и думать забыла о том, что Нью-Йорк – это штат. Все остальное кажется ненужным, если у тебя есть Манхэттен, – выпалила Эви.

– Как мило! – Доктор Поблоски улыбнулся. – Мне нравится.

– Братия? – нетерпеливо напомнил Уилл, будто экзаменуя непутевого студента.

– Божья Братия Священного Завета, как они себя называли, появилась во время Второго великого пробуждения, в начале девятнадцатого века.

– Второго чего? – переспросила Эви.

– Второе великое пробуждение – время, когда нация билась в религиозном пароксизме. По стране ходили проповедники, сыплющие пророчествами об адском пламени, вечном проклятии и дьявольских искушениях, утверждающие, что душу можно спасти только посредством духовного возрождения и молитвенных собраний. – Доктор Поблоски быстро переключился на менторскую манеру, в которой он, видимо, вел занятия. – Появились новые религиозные течения, как, например, Церковь Иисуса Христа Святых последних дней, Церковь Христа, Адвентисты Седьмого Дня и вот эта. – Он постучал по книге пальцем. – Братию основал молодой проповедник по имени Джон-Джозеф Олгуди. Преподобный Олгуди пас овец – очень по-библейски, – когда увидел в небе пламя. Это была комета Соломона, в ту пору проходившая над северным полушарием.

Эви вспомнились девочки, передавшие ей флаер.

– Та самая Соломонова комета…

– Сейчас, кстати, она снова приближается к нам в своем пятидесятилетнем цикле, – подытожил доктор Поблоски. Поморщившись от боли, он осторожно опустился в кресло. – Проклятое колено. Да, боюсь, мы все не молодеем.

– Я точно состарюсь к тому моменту, как ты расскажешь всю историю, Георг, – подогнал его Уилл, и Эви стало неудобно за дядину грубость.

– Узнаю твоего дядю! Никогда не умел ждать. В конце концов, тебе может дорого обойтись эта нетерпеливость, Уильям, я клянусь, – сказал доктор Поблоски, мрачно посмотрев на Уилла, и Эви на мгновение показалось, что тот смутился. – Пастор Олгуди объявил, что ему было откровение: все старые европейские церкви – не что иное, как искажение слова Божьего. Америке требуется новая религия, объявил он. Только создав новую веру, можно побудить людей искренне и самозабвенно довериться воле Божьей и Его Божественному суду. И Братии суждено было воплотить эту веру в жизнь. Они станут править новой Америкой. Истинной Америкой. И смогут по-настоящему выполнить ее великое мировое предназначение. – Доктор Поблоски снял очки, подышал на них и принялся тщательно протирать. Затем удовлетворенно водрузил их на нос. – Пастор Олгуди привел членов своей небольшой общины в Катскильские горы в 1832 году. Они взяли пятнадцать акров земли, сделали из старого барака церковь, где каждый вечер собирались для молитв и где проводили все воскресенье. Свои дома, как и церковь, они украшали религиозными знаками в соответствии со священной книгой и возделывали землю. Религиозная система у них была странная, смесь оккультных верований на базе Книги Откровений. Таким образом, священная книга Божьей Братии частично представляла собой видоизмененную христианскую доктрину, частично – гримуар, колдовской фолиант.