Либба Брэй - Пророки

– Без сучка и задоринки, как мелодии Гэйба.

Папаша Чарльз довольно улыбнулся:

– Лучший способ понять бизнес – начать с самых улиц. Когда-нибудь ты сможешь работать бок о бок со мной.

Мемфису не хотелось работать с папашей Чарльзом. Ему хотелось декламировать свои стихи на одном из поэтических салонов мисс Лейлы Уолкер, рядом с Каунти Калленом, Зорой Нил Херстон и Джином Тумером [27]. А может быть, рядом окажется сам мистер Хьюз.

– Все в порядке, сынок? Что-то случилось?

Мемфис включил фирменную улыбку.

– Вы же знаете, сэр. Я никогда не поддаюсь печали.

Папаша Чарльз улыбнулся, сжимая в зубах сигару:

– Вот тот Мемфис, которого я знаю.

Старый добрый Мемфис. Надежный Мемфис. Милый, покладистый Мемфис. С ним можно смело оставить младшего брата. Когда-то он был звездой. Чудотворцем. Но все кончилось плохо. Он больше не станет так рисковать. Теперь он доверял свои чувства только страницам дневника.

– Пришла пора собирать «подарки» от наших благодарных друзей, – сказал папаша Чарльз кодовую фразу. Так назывались деньги, выплачиваемые за «крышу» Элегантному Джентльмену, если владельцы бизнеса хотели остаться на плаву. Город работал на коррупции так же, как на электричестве.

– Да, сэр.

– Мемфис, ты точно в порядке?

Мемфис снова улыбнулся ему:

– Лучше не бывает, сэр!

Выходя из клуба, Мемфис кивнул шоферу папаши Чарльза, стоявшему около новенького «крайслера-империала», и затем смешался с толпой на Ленокс-авеню. Он обходил клубы, находившиеся в собственности папы Чарльза – «Е-мэн», «Могилу падших ангелов», «Вупи», – и подпольные бары, притаившиеся в подвалах зданий в переулках. Он заходил в подсобки, с воздухом, серым от табачного дыма, где люди за зелеными суконными столами играли в карты, резались в пул или бросали кости. Женщины заговаривали с ним, брали за подбородок, называя красавчиком, просили с ними потанцевать. Он отнекивался, смягчая отказ улыбкой. Иногда владельцы клубов приглашали его выпить или посмотреть танцевальное шоу, послушать джаз. А время от времени просили подождать в полутемном офисе, и он сидел в одиночестве, гадая, придут ли сейчас с деньгами или со стволом, чтобы убить его. Он заносил цифры в аккуратные столбцы своего гроссбуха, уклончиво отвечая на вопросы, знает ли папа Чарльз о ставках на будущую игру или бой.

– Я всего лишь букмекер, – говорил он и мило улыбался.

На улице он держал ухо востро: следовало опасаться копов в штатском. Если его арестуют, папаша Чарльз вызволит его через пару часов, но судьбу испытывать все равно не хотелось.

В «Хотси Тотси» Мемфис вернулся уже в двенадцатом часу. К нему подбежал встревоженный Гэйб.

– Большой босс, где тебя носило?

– Ходил по делам. А что?

– Пойдем быстрее! Там Джо. Она упала и сильно пострадала.

– Так вызовите врача.

– Но она хочет видеть тебя, Мемфис.

Джо сидела на полу у лестницы вся в слезах, окруженная встревоженными танцовщицами. Через щель в занавесе Мемфис видел, что публика уже проявляет нетерпение – пора было начинать следующий номер, а лодыжка Джо распухала прямо на глазах.

– Зацепилась каблуком за вторую ступеньку и подвернула ногу, – пролепетала она сквозь слезы. – Господи, пожалуйста, вот бы я ее не сломала.

– Лучше скажите Франсине, что она в деле, – сказала одна из танцовщиц.

Джо затрясла головой.

– Я должна танцевать сегодня. Мне нужны деньги!

Она посмотрела на Мемфиса снизу вверх глазами, полными слез.

– Я помню все, что о тебе говорили. На что ты способен. Прошу тебя, Мемфис, помоги мне.

Мемфис стиснул зубы.

– Я больше не могу этого делать.

Джо зарыдала, и Гэйб положил руку Мемфису на плечо.

– Ну же, брат. Хотя бы попытайся…

– Я же сказал вам, что не могу!.. – крикнул Мемфис, стряхивая руку Гэйба, и пулей вылетел прочь. Режиссер-постановщик взял Джо на руки и унес нечастную девушку со сцены. Распорядитель объявил следующий номер, «блэк боттом», и танцовщицы с Франсиной выскочили под свет софитов, не прикрытые почти ничем, кроме улыбок. Мемфис сдал деньги, которые собрал за сегодняшний обход, и вышел в ночь, выбитый из колеи воспоминаниями о тех временах, когда он был совсем другим – золотым мальчиком с целебными руками: Чудо-Мемфисом, Гарлемским Целителем.

Целительские способности свалились на Мемфиса неожиданно после болезни, в четырнадцать лет. Он лежал в бессознательном состоянии несколько дней, его мучили странные видения и трясла лихорадка. Мать не отходила от его постели. Когда он наконец выздоровел, они отправились в церковь, чтобы поблагодарить Бога. В то воскресное утро в методистской церкви Сиона он впервые вылечил человека. Его семилетний брат Исайя упал с дерева и сломал руку. Кость торчала из-под кожи. Мемфис только хотел успокоить плачущего брата и прикоснулся к нему. Неожиданно он почувствовал, как под его ладонями и кожей Исайи возник жар, и впал в транс. Глаза закатились, и он почувствовал, как вылетел из тела и оказался в чем-то, похожем на царство Морфея. В странном бездонном пространстве он видел то, что не в силах был понять: чьи-то лица в густом тумане, призрачные очертания человеческих фигур, и чаще всего – странного незнакомца в высоком цилиндре и плаще, будто сотканном из земли. Последовала яркая вспышка света, нечто похожее на легкое трепетание крыльев, и Мемфис пришел в себя. Его колотил озноб, вокруг собралась толпа. Исайя выполз из-под его рук и покрутил зажившей рукой.