Либба Брэй - Пророки

Сержант потушил сигарету, и Эви захотелось крикнуть ему, предупредить, что нужно спасаться, бежать отсюда. Но она не могла: она была лишь наблюдателем в собственном сне. Когда разгорелась вспышка взрыва, ей показалось, что она была ярче и сильнее обычного. Эви вылезла из окопа и побежала по поляне кровавых тюльпанов. Джеймс уже ждал ее. Даже во сне она вся подобралась, ожидая, как он снимет противогаз и окажется изуродованным призраком.

Джеймс медленно поднес руку к своей маске и снял ее. Но в этот раз он остался, каким Эви его помнила – красавцем, ее золотым братцем, любимым сыном родителей. Он раскрыл рот, и Эви приготовилась к очередному ужасу.

Он улыбнулся.

– Привет, старушка! – Она не слышала этого голоса десять лет. – А они все-таки не должны были делать это.

Ахнув, Эви проснулась в холодном поту. У нее тряслись руки. Он заговорил с ней! Дышать. Ей нужен был воздух. Она вылезла в окно и поднялась по пожарной лестнице наверх. Ночной ветер своим дуновением осушил ее пот. Ей стало холодно – уже наступил ноябрь, лету пришел конец, – но она не могла найти в себе силы спуститься вниз и досмотреть этот странный сон. На краю Центрального парка какой-то пьянчужка зигзагами перемещался по дороге, плача и крича имя девушки. Время от времени он воздевал лицо к небу, словно надеясь на милость неведомого божества, а потом в отчаянии тряс головой.

Сзади кто-то пошевелился, и Эви подскочила от неожиданности. К ней подошел Джерихо, одетый в куртку поверх пижамы, с книгой в руках.

– Извини. Я не хотел тебя побеспокоить, – сказал он.

– Это невозможно – я и так обеспокоена до предела.

– Ты дрожишь.

– Все в порядке.

– Нет, еще нет. – Он снял куртку и укутал ее плечи.

– Но теперь ты сам замерзнешь.

– Я не очень это чувствую.

– Ой, – поняла Эви.

– Тебе опять снился сон?

Она кивнула.

– Все изменилось. Он заговорил со мной, Джерихо. Он посмотрел прямо мне в глаза и сказал: «А они все-таки не должны были делать это».

– Кто «они» и что сделать?

– Я не знаю. Но я не могу избавиться от чувства, что это больше, чем просто сон. Он пытается сообщить мне нечто очень важное.

– А может быть, ты просто по нему скучаешь. Мне до сих пор иногда снится семья.

– Может быть.

Джерихо взял ее за руку. От его прикосновения по ее телу будто пробежал ток, но она постаралась не обращать внимания.

– Я не думал… Я не осмеливался надеяться на то, что ты поймешь. Я боялся, что ты посчитаешь меня уродом.

– Мы все в той или иной степени уроды. Можем даже подрабатывать в парке аттракционов. Посмотрите на манхэттенских неудачников! Детям и беременным женщинам вход воспрещен. – Она горько засмеялась, вытирая рукой набежавшие слезы.

– Я думал, что совсем одинок. Что я отличаюсь от других. Но ты тоже не такая, как все. – Он смотрел на нее как-то по-другому. – Я уже очень давно хотел умереть. Я думал, что внутри уже все равно умер, что они убили меня, когда сделали машиной. Но теперь я не чувствую себя мертвым. – Он приблизился к ней и положил руку ей на спину. – Теперь я знаю, чего хочу.

– Чего? – шепнула Эви.

В его поцелуе не было ни капли сомнения или робости. Он коснулся ее губ со страстной настойчивостью. Эви почувствовала, будто проснулась и ожила.

Она оттолкнула его.

– Я не могу.

– Но почему? – Он нахмурился. – Это из-за того, что я – такой?

Она покачала головой:

– Из-за Мэйбел.

Джерихо посмотрел ей в глаза:

– Но мне не нужна Мэйбел. Мне нужна ты. Только скажи мне, что не хочешь, чтобы я тебя целовал, и я не стану.

Эви ничего не сказала. Тогда он притянул ее к себе и поцеловал снова. Эви ответила ему, счастливая от того, что ощущает прикосновение его губ, его пальцев к своим волосам, что может обнимать его. Ведь так и работает мироздание? Ты мечтаешь о чем-то, а жизнь ставит тебе подлую подножку. Мэйбел хотела Джерихо, Джерихо хотел Эви. А Эви сейчас больше всего на свете хотела забыть обо всем. Этой ночью поцелуи ничего не значили. Уже завтра ручку мироздания повернут в другую сторону, шестеренки защелкают и пойдут в ход. Она еще могла планировать и решать что-то завтра или послезавтра. Но это происходило сейчас, и сейчас ей было это нужно. Ей был нужен он. Эви уткнулась головой в широкую грудь Джерихо и позволила ему взять себя на руки. Он поцеловал ее в макушку, и они стали смотреть на восток, где поднималось солнце, забрызгивая здания прозрачной, как акварель, надеждой.

Но что-то надвигалось на них. А что, она не могла понять. Что-то страшное. И она очень боялась.