Либба Брэй - Пророки

Первым делом в глаза бросалась подчеркнутая роскошь: высокие потолки, роскошные люстры. В противоположном конце Залы стоял орган, на стене прямо перед ними красовалась фреска с витиеватой буквой G, вписанной в солнце. В самом центре небольшой алтарь окружала толпа полицейских и коронер. Когда они чуть сдвинулись в сторону, Эви ахнула. Прямо на алтаре лежало обугленное тело новой жертвы.

– Один из членов Братства обнаружил тело утром, в районе десяти, – сказал «совоподобный» человечек, мигая огромными глазами. Он слегка запнулся на слове «тело», и его усики нервно дернулись. – Досточтимый Мастер был уведомлен по телефону. Он сейчас в отъезде со всей семьей.

– Погибший – брат Юджин Мэриуэзер, – сообщил детектив Маллой.

– Он работает Младшим Хранителем, – перебил его человечек.

– Работал, – поправил Маллой, ясно давая человечку понять, кто здесь главный. – Прошлой ночью он задержался в офисе допоздна. Около восьми уехал, чтобы пообедать с двумя приятелями-масонами в ресторане на Восьмой авеню. В десять они распрощались, и мистер Мэриуэзер вернулся сюда в одиночестве. В этот раз убийца забрал ноги.

Эви невольно покосилась в сторону алтаря и увидела культи вместо ног. У нее закружилась голова, и, чтобы не упасть, она вцепилась в спинку стула. Гадкая картинка не хотела выходить из головы.

– На жертве оставлена та же самая пентаграмма-клеймо. Это единственное место на теле, которое не обгорело. – Он показал на торс жертвы.

– Да поможет нам Великий Архитектор, – торжественно сказал человечек.

– Двери были заперты изнутри. – Маллой потер горбинку на носу, затем покосился на человечка. – В вашем Братстве не было никаких ссор? Может быть, кто-то склонен переходить границы?

– Конечно же, нет. – Человечек смотрел на них немигающим взглядом синих глаз. – Джордж Вашингтон, Бенджамин Франклин, Джон Астор, Генри Форд, Гарри Гудини – все они наши Братья, все великие люди. Эта страна не была бы основана и не достигла бы процветания без масонского влияния.

Они с Маллоем сцепились в яростном споре. Их голоса громко звучали в оскверненной комнате.

– Мы все очень устали, а дорога до дома долгая, – перебил их Уилл.

Человечек прервал свою напыщенную лекцию и улыбнулся.

– Прошу прощения, я не знал, что вы прибыли все вместе, сэр. Мистер?.. – Он протянул Уиллу руку, которую тот проигнорировал, сделав вид, что поглощен изучением места преступления.

– У погибшего были враги?

– У мистера Мэриуэзера? Нет. Его все очень ценили.

– Ну, может быть, он кому-нибудь не нравился, – проворчал Маллой.

– Когда-нибудь он мог стать Досточтимым Мастером. Его речь в «Киванис-клубе» в прошлом году была встречена с большим энтузиазмом. Очень большим.

– Уилл, у нас по нулям. Черт возьми! – Маллой раздраженно пнул ногой стул.

Несмотря на кропотливую работу, они ни на шаг не приблизились к разгадке. В зале повисло отчаяние, смешанное с прогорклым дымом. Эви незаметно приблизилась к телу погибшего. Оно прогорело до иссиня-черного цвета, кое-где была видна плоть. Скрученные руки вздымались вверх, а голова была запрокинута назад, словно он в агонии испускал вопль. Страшно было представить те муки, что ему довелось испытать перед смертью. И если Эви удастся сделать то, что она собиралась, ей тоже придется пережить их. Ее сердце, как птица, колотилось в груди, и она все больше собиралась с духом, принимая решение. Масонское кольцо Юджина Мэриуэзера пригорело к почерневшему пальцу, но оно еще могло хранить воспоминания.

Уилл с Маллоем и «совоподобным» человечком были полностью поглощены разговором. Несколько полицейских покрывали мебель в зале холстиной и делали какие-то записи. Никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Сейчас или никогда. Стараясь дышать ртом, Эви прикоснулась к ладони Мэриуэзера. Когда она потянула за кольцо, обугленная кожа начала слезать, и она закусила губу, чтобы не завопить. На глаза навернулись слезы, и к горлу поднялся тяжелый ком.

Она не могла этого сделать, не хватало мужества. Убрав руку от тела, она схватилась за свой заветный кулон в поисках поддержки. Воспоминание накрыло ее.

– Но почему ты должен уйти? – спрашивала она Джеймса в их последний день в саду.

– Потому что, старушка моя, – он нежно вытер ей слезы, – нужно стоять за правое дело. Нельзя позволять плохим парням оставаться безнаказанными.

Эви сделала несколько глубоких вдохов, закрыла глаза и крепко взялась за оплавленное кольцо, застрявшее на обугленной плоти масона. Она уже не чувствовала, что скрипит зубами от напряжения, потому что медленно, как капли начинающегося дождя, перед ней стали мелькать картинки.