Дэйв Эггерс - Сфера

Кое-кто зааплодировал. Сантос улыбнулась и кивнула.

– Мы все хотели и ждали от наших избранных лидеров прозрачности, но добиться этого в полной мере не удавалось – не было технологии. А теперь она есть. Как доказал Стюарт, легче легкого предоставить всему миру полный доступ к твоей повседневной жизни, чтобы люди видели то, что видишь ты, слышали то, что ты слышишь и говоришь. Спасибо тебе за храбрость, Стюарт.

Теперь все захлопали Стюарту с жаром – кое-кто уже догадывался, к чему клонит Сантос.

– И я намерена вслед за Стюартом ступить на путь просвещения. Я покажу, какой может и должна быть демократия: совершенно открытой, целиком прозрачной. С сегодняшнего дня я буду носить такой же прибор, как у Стюарта. Все мои совещания, каждое мое слово станут известны избирателям и всему миру.

Стентон слез со стула и подошел к Сантос. Оглядел сферическое собрание.

– Давайте поаплодируем члену конгресса Сантос?

Но зал уже хлопал. Кто-то загикал, кто-то засвистел, Сантос просияла. Пока зрители бушевали, из-за кулис вышел техник и повесил Сантос на шею кулон – видеокамеру, но поменьше, чем у Стюарта. Сантос прижала объектив к губам. Зал взревел. Спустя минуту Стентон воздел руки, и толпа притихла. Стентон повернулся к гостье:

– Итак, все ваши разговоры, все совещания, вся жизнь с утра до вечера будет в прямой трансляции?

– Да. На моей сферической странице. Ежесекундно до отбоя.

Зал опять зааплодировал, Стентон подождал, а затем вновь попросил тишины.

– А если ваши собеседники не захотят транслировать беседу?

– Ну, значит, беседа не состоится, – ответила она. – Либо ты прозрачен, либо нет. Либо несешь ответственность, либо нет. Кто и что хочет сказать мне такого, что нельзя повторить на публике? Какие элементы представительной функции нужно скрывать от людей, которых я и представляю?

Ее заглушали аплодисменты.

– И впрямь, – сказал Стентон.

– Спасибо! Спасибо вам! – сказала Сантос и поклонилась залу, молитвенно сложив руки. Минуты шли, аплодисменты не смолкали. Наконец Стентон снова призвал к тишине.

– И когда вы приступаете к этой программе? – спросил он.

– Не откладывай на завтра, – ответила она. Вдавила кнопку камеры – и на гигантском экране появилась картинка. Зрители очень отчетливо разглядели себя и одобрительно заорали. – Для меня история начинается сегодня, Том, – сказала Сантос. – И я надеюсь, что вскоре она начнется для прочих избранных лидеров этой страны – и всех демократических государств.

Она поклонилась, опять сложила руки и зашагала со сцены. У левых кулис остановилась:

– Туда мне не надо – слишком темно. Я лучше сюда.

Вспыхнули люстры, и она ступила со сцены под яркий свет, а в зале внезапно проступили тысячи людей, и все они ликовали. Сантос шла по проходу, и к ней тянулись руки, и улыбчивые лица говорили ей спасибо вам, спасибо, вперед – мы хотим гордиться вами.

Вечером в «Колонии» в честь члена конгресса Сантос устроили прием, где ее по-прежнему осаждали новообретенные поклонники. Мэй думала было подобраться ближе и пожать ей руку, но увы – толпа весь вечер окружала Сантос в пять рядов. Мэй у фуршетного стола жевала какую-то рубленую свинину, которую производили в кампусе, и ждала Энни. Та сказала, что постарается вырваться, но у нее сроки поджимают, она что-то готовит к слушаниям в Евросоюзе.

– Опять из-за налогов канючат, – пояснила она.

Мэй побродила по залу; оформление здесь смутно отдавало пустыней – редкие кактусы, песчаник и цифровые закаты во всю стену. Видела Дэна, Джареда, пару подопечных нубов и со всеми поздоровалась. Поискала Фрэнсиса, надеясь, что его нет, но потом, к своему великому облегчению, вспомнила, что он на конференции в Лас-Вегасе – совещание сотрудников правоохранительных органов, он представляет им «Детиктив». Она побродила еще, и тут цифровой закат на стенном мониторе поблек, и вместо него проступило лицо Тау. Небритое, под глазами мешки; он явно ужасно устал, но широко улыбался. Как обычно, он был в громадной черной кенгурухе; протерев очки рукавом, он поглядел в зал, влево, вправо, будто взаправду видел их всех. Может, и видел. Все мигом притихли.

– Привет, народ. Простите, что не смог прийти. Я тут работаю, новые проекты ужасно интересные, но из-за них я не могу присоединиться к замечательной жизни нашего сообщества. Однако я хотел поздравить всех с этим новым поворотом. Феноменально. Я считаю, это важнейший шаг для «Сферы» и он немало поспособствует нашей общей шикарности. – На миг он перевел взгляд на оператора – мол, достаточно? И снова в зал: – Спасибо всем за усердный труд, и да начнется уже праздник наконец!