Дэйв Эггерс - Сфера

– Он говорит, что занимается безопасностью, – сказала Мэй.

– Он так сказал? Фрэнсис Гаравента?

– Видимо, это он зря.

– Ну, не то чтобы он прямо в опасной безопасности. Не в Моссаде. А я помешала тут такому, что явно было бы лишним в первый же вечер, идиотка?

– Ничему ты не помешала.

– А я думаю, помешала.

– Да нет, не особо.

– А вот и помешала. Я же вижу.

Энни разглядела у ног Мэй бутылку:

– Я думала, мы уже много часов назад все выпили.

– Под водопадом у «Промышленной Революции» было вино.

– А, ну да. Там все вечно что-нибудь прячут.

– Я только что сказала: «Под водопадом у "Промышленной Революции" было вино».

Энни окинула взглядом кампус.

– Да уж понимаю. Мля. Что непонятного.

Дома, после автобуса, после рюмки водочного желе, которое ей кто-то в этом автобусе подсунул, после печальных речей шофера – семья, близнецы, у жены подагра, – Мэй не могла уснуть. Лежала на дешевом футоне в крохотной комнатушке, в квартире как вагон, которую делила с двумя почти незнакомыми девицами – обе стюардессы и появляются редко. Квартира находилась на втором этаже бывшего мотеля – скромная, уборке не поддавалась, воняла отчаянием и невкусной стряпней прошлых обитателей. Грустное жилище, особенно после целого дня в «Сфере», где все заботливо и любовно сделано людьми с прекрасным вкусом и глазомером. В своей комковатой низкой постели Мэй несколько часов проспала, очнулась, вспомнила прошедший день и ночь, подумала про Энни, и Фрэнсиса, и Дениз, и Джосию, и пожарный шест, и «Энолу Гей», и водопад, и факелы тики, и все будто из отпуска и грез, в руках не удержишь, но затем вспомнила – и потому не могла уснуть, голова кружилась от младенческого восторга, – что скоро вернется туда, где все это было. Ей там рады, ее там наняли.

На работу она пришла спозаранку. Приехала в восемь утра, но сообразила, что стола – во всяком случае настоящего стола – ей так и не выделили и деться ей некуда. Она час прождала под плакатом «Сделаем это. Сделаем всё это», пока не появилась Рената, которая и отвела ее на четвертый этаж «Возрождения», в большой офис размером с баскетбольную площадку, где стояло штук двадцать рабочих столов, все разные, органичных форм, все из светлого дерева. Между столами стеклянные перегородки, столы располагаются пятерками, как цветочные лепестки. И ни души.

– Ты тут первая и пока одна, – сказала Рената, – но это ненадолго. Новые отделы Чувств Клиента обычно мигом заполняются. И от начальства недалеко. – С этими словами она обвела рукой десяток офисов вокруг пустоты. Сквозь стеклянные стены видны были обитатели – расслабленные, компетентные и мудрые начальники, где-то между двадцатью шестью и тридцатью двумя, приступали к работе.

– Любят ваши дизайнеры стекло, а? – с улыбкой заметила Мэй.

Рената застыла, наморщила лоб и поразмыслила над этим тезисом. Убрала прядь за ухо и сказала:

– Пожалуй. Могу проверить. Сначала разберемся, как тут что устроено и чего ждать в первый нормальный рабочий день.

Рената показала ей стол, кресло, монитор – все эргономично, все подстраивается так, что можно работать стоя, если охота.

– Располагайся тут, как удобно, кресло подстрой, и… о, смотри, тебя встречают. Не вставай, – прибавила она и отошла.

Мэй проследила за ее взглядом и увидела, что к столу направляются трое молодых людей. Лысеющий человек под тридцать протянул ей руку. Мэй ее пожала, а новоприбывший выложил на стол громадный планшет.

– Привет, Мэй. Я Роб из бухгалтерии, начисляю зарплаты. Вот меня ты точно рада видеть, правда? – Он улыбнулся, а затем от души расхохотался, словно до него не сразу дошло, как смешно он выступил. – Так, ладно, – продолжал он. – Мы тут всё заполнили. Подпиши в трех местах. – Он указал на экран, где в ожидании подписи мигали желтые прямоугольнички.

Когда Мэй расписалась, Роб забрал планшет и очень тепло улыбнулся:

– Спасибо и добро пожаловать на борт.

Он развернулся и отбыл, а к Мэй подошла пышная женщина с прекрасной кожей медного оттенка.

– Привет, Мэй. Я Таша, нотариус. – Она протянула Мэй широкий гроссбух. – Водительские права есть? – Мэй протянула ей права. – Отлично. Мне нужны три подписи. Не спрашивай зачем. И не спрашивай, почему на бумаге. По закону требуется. – Таша ткнула пальцем в три прямоугольничка, и Мэй в каждом поставила свое имя. – Спасибо, – сказала Таша и предъявила синюю штемпельную подушечку. – Теперь везде поставь отпечаток пальца. Не волнуйся, не испачкаешься. Ты попробуй.