Нора Робертс - Триумф смерти

– Это же просто чудо! – воскликнула Мэвис. – И вся эта красота в твоем распоряжении?

– Можно и так сказать. – Ева бросила ледяной взгляд на Соммерсета.

– Круто! – Взмахнув огромными ресницами, Мэвис протянула дворецкому руку, украшенную татуировкой из двух пронзенных одной стрелой сердец. – А вы, должно быть, Соммерсет? Я столько о вас слышала…

Соммерсет взял протянутую ему руку и уже готов был поднести ее к губам, но вовремя опомнился.

– Мадам, – произнес он почтительно.

– Зовите меня просто Мэвис. Здорово работать в таком местечке, а? У вас здесь, наверное, все по струнке ходят?

Соммерсет, не в силах собраться с мыслями и не зная, то ли восхищаться, то ли ужасаться, отступил на шаг, поклонился и с достоинством удалился, унося в руках плащ Мэвис.

– Немногословен, – заметила Мэвис и, хихикнув, принялась отбивать своими высоченными каблуками чечетку на мраморном полу холла. Заглянув в ближайшую дверь, она не могла удержаться от очередного крика восторга: – Ого! Да здесь настоящий камин!

– Их в доме, по-моему, штук двадцать.

– И вы занимаетесь любовью перед камином? Как в старых фильмах?

– У тебя безудержная фантазия.

– А что, здорово! Слушай, Даллас, какую ты за мной машину прислала! Настоящий лимузин! – Мэвис закружилась на одном месте, позвякивая всеми своими серьгами. – Но, как назло, пошел дождь. Так что видели меня не все соседи, а только половина. Ну, чем мы будем заниматься?

– Можем начать с ужина.

– Умираю с голоду, но сначала я должна осмотреть дворец. Покажи самое интересное.

Ева задумалась. Верхняя терраса изумительна, но на улице льет как из ведра. Оружейная отпадает, зал для стрельбы – тоже: Ева не решалась показывать их в отсутствие Рорка. Впрочем, и без них есть что показать. Вот только туфли Мэвис внушали Еве сомнения.

– Ты действительно способна в них передвигаться?

– Я их вообще не чувствую!

– Хорошо, тогда пойдем по лестнице. Так ты больше увидишь.

Сначала она отвела Мэвис в солярий, где бедняга, увидев экзотические растения, маленькие водопады и порхающих под потолком птиц, чуть не лишилась чувств. Потоки дождя заливали стеклянные стены, но огни Нью-Йорка все-таки были смутно видны.

В музыкальном зале Мэвис с удовольствием потанцевала под свои любимые мелодии. Почти час они провели в игровой: Мэвис очень понравились «Апокалипсис» и «Свободная зона». В спальнях она охала и ахала от восторга и после долгих и мучительных сомнений выбрала наконец, в какой из них ночевать.

– А можно мне будет разжечь огонь в камине? – Мэвис нежно погладила темно-синие изразцы.

– Конечно. Только не забывай, что скоро лето.

– Ничего, ради такого удовольствия можно и попариться! – Раскинув руки, она плюхнулась на необъятную кровать, забросанную мягкими подушками, и уставилась в высоченный стеклянный потолок. – Чувствую себя настоящей принцессой. Нет, королевой! – Она начала кататься по кровати, и матрац мерно покачивался в такт ее движениям. – Слушай, как ты можешь здесь жить и не сходить с ума от восторга?!

– Не знаю. Да и живу я здесь недавно…

– Мне хватит одной ночи. Я никогда уже не стану прежней! – торжественно произнесла Мэвис и расхохоталась.

Она подползла к пульту у изголовья и стала нажимать на все кнопки подряд. Свет загорался, мерцал, гас, музыка то ревела, то становилась едва слышной. Внезапно раздался шум падающей воды.

– Это что такое?!

– Ты включила воду в ванной, – объяснила Ева.

– Ого! Нет, еще не время. – Мэвис снова нажала на ту же кнопку, и шум воды затих. Нажала на другую – и одна из стенных панелей отъехала в сторону, за ней оказался огромный экран. – Да, действительно, все, как в лучших домах… Слушай, что-то есть захотелось!

В тот момент, когда Ева перешла с Мэвис в столовую, Надин Ферст сидела в монтажной и готовила новую передачу.

– Дайте Даллас крупным планом, – велела она. – Да-да, вот так. Она неплохо держится перед камерой.

Надин смотрела одновременно на пять экранов. В первой монтажной было тихо, только за экранами негромко переговаривались техники. Надин всегда получала от монтажа удовольствие почти сексуальное. Большинство репортеров доверяли эту работу техникам, но Надин любила делать все сама.

Внизу, в зале «Новостей», стоит шум и гвалт, там – бесконечное соревнование, борьба за самую свежую новость, за самый острый репортаж, за лучший кадр. Журналисты выжимают из компьютеров всю информацию до последней капли, терзают телефоны, передают еще одну – самую важную! – строчку статьи. Зал новостей «Канала 75» был стадионом, где соревновались сильнейшие, быстрейшие, умнейшие.