Генри Морган - Билет в один конец

Брайан повернул голову в сторону детектива и посмотрел на него. Никто и не заметил, какое довольное выражение лица проступило на долю секунды, но совладав с собой, он всё же изобразил неподдельное удивление.

– Что простите?

– Сейчас ещё рано утверждать, что смерть Жаклин не имеет отношения к делу.

– У вас есть другая версия? – не унималась Элизабет.

Слова Элизабет были подобны наркотику для него.

И именно поэтому, он не в силах был сказать ей «нет».

– Есть кое-что…

– Я бы с удовольствием послушал, это кое-что. – перебил его Хоуп.

Детектив тут же попытался откреститься и перевести тему на другую:

– Это всего-навсего мои мысли… это немного запутанно…

Хоуп продолжал стоять на своём:

– Здесь всё, мягко говоря, немного запутано.

Абрансон стоял в нерешительности, с одной стороны раскрывать детали следствия было бы опрометчиво, но с другой был какой-то удивительный интерес всех и каждого касательно смерти мисс Уайт. Вполне возможно, что всё это не просто так…

– Я бы тоже не отказалась послушать об этом… – вновь раздался дурманящий своей сладостью голос Элизабет.

Немного помявшись, детектив всё же заговорил:

– Хорошо, я расскажу, как обстоит дело с её смертью, но это может занять некоторое время.

– Уж чего-чего, а время – это единственное, что у нас осталось. – решил подтолкнуть его лишний раз Хоуп.

– Жаклин Уайт имеет место быть и в реальном мире, точнее имела.

– Что? – невольно раздался удивлённый голос Хоупа.

Игнорируя небольшое волнение, детектив продолжил:

– Здесь нет ничего удивительного, разве что… в реальном мире она была убита именно таким способом. Мы ведь поначалу тоже думали, что это простая передозировка, но как установили наши эксперты, в наркотик был подмешан цианид, который, в купе с ним, и стал главной причиной её смерти…

– Цианид?… – повторила за детективом Элизабет.

Пока Абрансон вёл пояснительную беседу по убийству Жаклин, Брайан, отошел немного в сторону и облокотился о колонну. Став так, что его почти не было видно, он достал дневник Руперта и начал его листать. Спустя пару десятков страниц, он, наконец, нашёл запись сделанную его почерком.

«… Новая трагедия в семействе Стоун…

…теперь рука смерти коснулась Жаклин Уайт…

…матери Стеллы Стоун…

…спустя всего каких-то 30-тъ дней…»

С каждой новой строчкой, да ещё под аналогичный рассказ детектива, в голове Моррис вспыхивали одна за другой картины, словно фотографии…

Некогда шумный и грандиозный особняк на Грэйт Лейке Драйв превратился в настоящий склеп. С момента смерти Стеллы прошло около месяца. И за это время поменялось всё кардинально. В первую очередь изменения коснулись дома.

Миссис Грин была неким источником, который поддерживал весь дом в порядке и наделял его светом и живыми красками. Но с её уходом дом окрасился в серые тона. Даже небо сегодня весь день было затянуто облаками. Всё обилие зеркал, в которых некогда искрилось солнце, были завешаны чёрными простынями.

Во всём доме не было ни единого слуги. Лишь конюх, приходил каждое утро, дабы проверить состояние скакунов и обеспечить их едой. Остальные же были разогнаны убитым горем Рупертом, топившем свою утрату в непомерных количествах алкоголя.

Оставшись один на один в этом доме и, погружаясь в эту атмосферу мёртвого дома, с его тишиной и запустением, он сам чувствовал себя мертвецом. Почти не выходя на свежий воздух, он уже забыл каково это ощущать на своём лице дыхание ветра. Побелевшее и осунувшееся лицо Руперта, походило к этому дому как нельзя лучше.

Руперт сидел в своём любимом кресле, в просторной комнате на втором этаже, отданной под библиотеку. Обилие увесистых книг, было сродни с азартом коллекционера для него. Раньше он мог сутки напролёт пропадать в этой комнате, всматриваясь в выцветшие страницы старых книг. Именно старых, пожелтевших и измятых временем страниц, а иначе терялась ощущение истории.

Огромное витражное окно переходило в такую же узорчатую дверь на балкон. Направленная на север она выходила прямиком на озеро. Руперту было достаточно лишь сидеть в своём кресле и смотреть сквозь разноцветные стекляшки на спокойную гладь воды.

Потеряв всякую цель в этой жизни, он не следил за собой. Растрёпанные волосы, густая щетина, уже сменилась на неуклюжее подобие бороды. Давно не стираная рубашка торчала из под столь же неопрятного пуловера, коричного цвета. На небольшом столике рядом с ним, расположился коллекционный экземпляр виски Dalmore с более полувековой выдержкой, пустые родственники которого были щедро расставлены по всей комнате.