Рут Ренделл - Пусть смерть меня полюбит

Вблизи от дома он чувствовал себя в большей безопасности, поэтому спустился в подземку и доехал до Килбурна. По счастью, тридцать второй автобус подошел почти сразу. Марти сел в него, заполз на верхний уровень и раскурил сигарету. Кондуктор-индус попросил потушить ее, и Марти велел ему убираться обратно в джунгли и там командовать, кому что делать. Кондуктор спустился к кабине водителя, автобус остановился, и индус вернулся с подмогой – огромным чернокожим шофером. К вящему веселью других пассажиров, они вдвоем вытолкали Марти вон. Ему пришлось идти пешком всю дорогу вверх по Шут-ап-Хилл, и он сам не знал, как одолел этот путь.

Но все равно возвращаться было слишком рано: едва миновало без четверти одиннадцать. Были ли неприятные ощущения следствием синдрома отмены или болезни, следовало выпить – ведь говорят, что виски успокаивает желудок. Этот старый козел, его папаша, постоянно это твердил, а если кто и знал все о выпивке, так это он. «Пара двойных порций, – решил Марти, – и я задрыхну без задних ног и проснусь только завтра».

«Роза Килларни» была примерно на полпути по Криклвуд-Бродвей. Марти вошел слегка нетвердой походкой и стал пробираться между столиками, морщась от боли. Брайди и хозяин заведения стояли за барной стойкой.

– Двойной скотч, – заплетающимся языком выговорил Марти.

Брайди обратилась к хозяину:

– Этот парнишка живет по соседству со мной. Видишь его манеры?

– Ладно, Брайди, я его обслужу.

– Живет в одном со мной доме и не может сказать даже обычного «привет» или «пожалуйста». Если хочешь знать мое мнение, он и так слишком набрался.

Марти не обратил внимания. Он никогда не разговаривал с ней, если была такая возможность, точно так же, как старался не разговаривать с любыми прочими иностранцами, иммигрантами, евреями, черными и всякими другими. Он допил свой виски, рыгнул и потребовал еще порцию.

– Извини, сынок, тебе уже хватит. Ты слышал, что сказала девушка.

– Девушка, – хмыкнул Марти. – Поганое ирландское отребье.

Было всего одиннадцать часов, но ему все равно пришлось идти домой. Свет в комнате не горел. Марти видел это с улицы, где ему пришлось присесть на ограждение – такую тошноту и слабость он почувствовал. Лестница была последним из его испытаний – и самым мучительным. Возле двери ему подумалось, что лучше он уляжется прямо на лестничной площадке, чем поднимать шум и будить Найджела, чтобы тот впустил его. Марти заглянул в замочную скважину, но ничего не увидел – мешал вставленный изнутри железный ключ. Возможно, Найджел не озаботился запереть старый замок, потому что все прошло как надо, и в этом больше не было необходимости. Марти попробовал открыть своим ключом автоматический замок, и дверь отворилась.

После темноты на лестничной площадке желтый свет из-за окон ослепил его, заставив некоторое время стоять и моргать. По уже устоявшейся привычке он запер дверь на оба замка и повесил ключ на шнурке себе на шею. Свет неровными полосами лежал на лицах обоих спящих на матрасе людей. «Отлично, – подумал Марти, – он это сделал, завтра мы уедем отсюда». Держась за свой больной живот и осторожно, неглубоко дыша, он свернулся калачиком на диване и натянул на себя одеяло.

Джойс не слышала, как он пришел. Она проснулась только три или четыре часа спустя. В голове стучало, во рту было сухо. Однако она быстро пришла в себя и вспомнила, что изначальным ее намерением было переспать с Найджелом. Она посмотрела на него со смешанным чувством удивления, отвращения и жалости. Джойс считала, что знает о сексе все, куда больше, чем ее мать, но никто и никогда не рассказывал ей, что случившееся с Найджелом – вполне обычно. Рядовая ситуация – торможение сексуального рефлекса, такое время от времени бывает со всеми мужчинами, и с некоторыми из них – очень часто. Девушка вспомнила мужественного, уверенного в себе Стивена и решила, что Найджел, вероятно, болен чем-то ужасным.

Оба ее тюремщика крепко спали. Марти храпел, правая рука Найджела была засунута под подушку. Джойс оделась, прилегла рядом с Найджелом и тоже сунула правую руку под подушку, ощутив твердый и теплый металл пистолета. Ее рука сразу же оказалась крепко схвачена, но девушка поняла: это не потому, что Найджел осознал ее намерения, просто в тревожном сне ему нужно было уцепиться за женскую руку, как дитя цепляется за мать. Левой рукой Джойс достала пистолет, а потом высвободила правую. Найджел издал что-то вроде всхлипа, но не проснулся.