Рекс Стаут - Познакомьтесь с Ниро Вульфом (сборник)

– Но он слишком молод. И я его не знаю.

– Как вам угодно, – пожал плечами Вульф. – Уговаривать не буду.

– Знаю, что не будете, но деваться мне некуда. Ладно. Только не надо ничего записывать.

– Могу пойти на уступку, – предложил Вульф. – Пусть мистер Гудвин все-таки запишет, а мы потом посмотрим и, если нужно, уничтожим запись.

Макнейр наконец отцепился от стола и растерянно посмотрел на нас. В другое время я пожалел бы его. Куда ему, да еще в таком состоянии, тягаться с Вульфом? Макнейр уселся поглубже, сложил руки на груди, тут же опустил их, потом схватился за подлокотники кресла и наконец заговорил отрывистыми фразами:

– Я должен рассказать о себе. Иначе вы мне не поверите. Я ведь столько натворил. Из Кэмфирта я, это в Шотландии. Родился в восемьдесят пятом. В школе не очень-то успевал, да и здоровьем не отличался. Нет, ничего такого, просто хилый был. В один прекрасный день вообразил, будто у меня способности к рисованию. В Париж махнул, благо у родителей деньжата были. Изучал искусство. Тогда мне двадцать два было. Рисовать я любил, много работал. Ничего гениального, конечно, не создал – так, понемногу марал бумагу да деньги тратил. Когда отец с матерью умерли, у нас с сестрой уж ничего не осталось… Ну, до этого я еще дойду. – Он умолк и потер пальцами виски. – Голова прямо раскалывается.

– Успокойтесь, – посоветовал Вульф, – сейчас все пройдет. Вам давно надо было выговориться перед кем-нибудь.

– Да, но мне не надо было делать то, что я делал. Я и сейчас не могу открыться до конца. Но кое-что скажу. Может, я действительно сошел с ума. Может, просто потерял самообладание. А может, я сейчас потеряю все, что берег с таким трудом все эти мучительные годы. Не знаю, ничего не знаю. Но у меня нет другого выхода. Я должен передать вам красную шкатулку, и тогда вы все поймете. В Париже у меня было много знакомых. Среди них была и молодая американка Энн Крендэл. В тринадцатом году я женился на ней, у нас родилась дочь. Вскоре обеих не стало. Жена умерла при родах в пятнадцатом, второго апреля, а через два года я потерял и дочь. – Макнейр умолк, взглянул на Вульфа и страдальчески воскликнул: – У вас когда-нибудь была дочь?

Вульф отрицательно помотал головой. Макнейр продолжал:

– Среди моих знакомых были два брата – Эдвин и Дадли Фросты, американцы, состоятельные люди. Они тоже болтались в основном в Париже. И была еще Калида, я ее знал всю жизнь, еще с Шотландии. Она тоже увлекалась искусством, но, как и я, мало чего добилась. На ней-то, на Калиде, и женился Эдвин Фрост через несколько месяцев после нашего с Энн венчания. Вообще-то, все шло к тому, что она выйдет за Дадли, но однажды он напился…

Макнейр снова умолк и сжал ладонями виски.

– Может, фенацетина? – предложил я.

– Нет, мне помогает аспирин. – Достав пузырек, он вытряхнул две таблетки, кинул их в рот и запил водой. Потом обратился к Вульфу: – Вы правы, надо облегчить душу. Слишком долго я мучился угрызениями совести.

– Итак, однажды он напился?

– Да, впрочем, это не важно. Так или иначе, Эдвин и Калида поженились. Вскоре после этого Дадли вернулся в Америку, где жил его сын, а жены уже не было, она умерла, тоже при родах, лет шесть назад. Потом он снова приехал во Францию, но это, кажется, года через три было. Во всяком случае, Америка уже вступила в войну, и Эдвин к этому времени погиб. Служил в авиации, и его убили в шестнадцатом. И я уже был не в Париже. В армию меня не взяли по здоровью, деньги все вышли, и я с маленькой дочерью переехал в Испанию. Потом…

Я оторвал глаза от блокнота. Макнейр согнулся и обеими руками с растопыренными пальцами схватился за живот. По лицу было видно, что забрало его круто.

– Арчи, поддержи его! – раздалось приказание Вульфа.

Я кинулся к Макнейру, но удержать не успел. Сильнейшая судорога сотрясла его тело и вытолкнула из кресла.

– Господи Иисусе! – воскликнул он, упираясь кулаками в стол, чтобы удержаться на ногах. – Господи! – повторил он, шатаясь. Потом содрогнулся еще раз и, теряя силы, выговорил: – Красная шкатулка… Боже, дай мне силы… одно слово… – и, издав какой-то утробный стон, повалился на бок.

Я было подхватил его, но, видя, что он без сознания, опустил на пол. Потом встал на колени и увидел прямо перед собой ботинки Вульфа.

– Вроде дышит, – сказал я. – Впрочем, нет. Кажется, конец.

– Доктора Уолмера, живо! – рявкнул Вульф. – И мистера Кремера тоже. Одну секунду, дай-ка мне его пузырек.

Спеша к телефону, я слышал, как Вульф бормотал под нос: