Рекс Стаут - Познакомьтесь с Ниро Вульфом (сборник)

– Хотите проявить благородство по отношению к подруге, мисс Митчелл? Постыдились бы! Первейший долг благородного человека – уважение к памяти мертвых. Молли Лок умерла, поэтому мистеру Фросту и удалось затащить меня сюда. Он платит мне деньги, чтобы выяснить, как это случилось и почему, не так ли, сэр?

– Я плачу вам деньги не за то, чтобы вы устраивали дурацкие розыгрыши двум слабонервным девицам! – разгорячился Фрост. – Послушайте, вы, недоумок жирный! Я уже столько узнал об этом деле, что вам за целый век не выяснить. Если вы думаете, что я плачу вам… Постойте, вы куда? Что еще вы придумали? А ну садитесь обратно, я вам говорю!..

Вульф не спеша поднялся и, обойдя Тельму Митчелл, вышел из-за стола. Фрост вскочил и хотел было толкнуть его, но в ту же секунду я кинулся наперерез.

– Уберите-ка руки, мистер! – Мне стоило бы тут же двинуть ему, но тогда бы он свалился на даму. – Спокойно, прошу вас. И в сторонку, будьте любезны.

Фрост с ненавистью посмотрел на меня, однако подчинился.

Вульф невозмутимо направился к выходу. В этот момент в дверь постучали, и вошла та самая красивая женщина в черном платье с белыми пуговицами.

– Прошу прощения. – Подтянутая и собранная, она обвела всех взглядом и обратилась почему-то ко мне: – Не могли бы вы отпустить мисс Фрост? Ее зовут в демонстрационный зал. Кроме того, мистер Макнейр сказал, что вы хотите поговорить со мной. У меня как раз есть несколько свободных минут.

Я посмотрел на Вульфа. Он поклонился, опустив голову дюйма на два.

– Благодарю вас, миссис Ламонт, сейчас в этом нет необходимости. Мы отлично поработали и сделали гораздо больше, чем можно было ожидать. Арчи, ты заплатил за пиво? Отдай мистеру Фросту доллар – надеюсь, эта сумма покроет его расходы.

Я достал бумажник, вытянул долларовую бумажку и положил ее на стол. Незаметно оглядев присутствующих, я отметил, что Елена Фрост бледна как полотно, Тельма Митчелл – вся внимание, а Луэллин готов растерзать нас на месте. Вульф уже скрылся за дверью. Я двинулся за ним и нагнал его у лифта – он уже нажимал кнопку.

– Четвертак за бутылку – больше это пиво не стоит. Значит, за три бутылки семьдесят пять центов, – заявил я.

– Прибавь разницу к счету.

Внизу мы направились прямо к выходу. Макнейр стоял в стороне и разговаривал с темноволосой дамой средней упитанности с прямой спиной и властным ртом. Я догадался, что эта дама – мамаша Елены Фрост, и обернулся, чтобы получше разглядеть ее. Очередная юная богиня прохаживалась в нарядной бежевой шубке перед расфуфыренной дамочкой с собачкой. Вокруг болталось еще пять или шесть особ женского пола. Когда мы подгребли к выходу, с улицы вошел рослый широкоплечий тип со шрамом на щеке. Я сразу узнал этот шрам и кивнул:

– Привет, Пэрли!

Он остановился как вкопанный и, вытаращив глаза, уставился на Вульфа.

– Господи! Ты что, своим шефом из пушки выстрелил?

Я ухмыльнулся и, не отвечая, прошел мимо.

По пути домой я попробовал разрядить обстановку легкой болтовней, но безуспешно.

– Эти манекенщицы – ничего цыпочки, правда?

Первая попытка не удалась. Я сделал вторую.

– Вы узнали этого мистера, с которым мы столкнулись в дверях? Наш старый друг Пэрли Стебблинс из отдела по расследованию убийств. Один из подручных Кремера.

Опять мимо. Я начал искать глазами хорошую выбоину.

Первый звонок от Луэллина Фроста был в половине второго, когда Вульф и я разделывались с совершенно необыкновенными колбасками, которые каждой весной присылает ему некий швейцарец из Чаппакуа. Швейцарец сам делает колбаски из собственноручно выращенных поросят, а Фриц Бреннер, шеф-повар и гордость нашего дома, подает их с десятком всевозможных приправ. Так вот, когда раздался этот звонок, Фрицу было велено сказать, что мистер Вульф за столом и просит не беспокоить. Я хотел поговорить с Фростом сам, но Вульф жестом пригвоздил меня к стулу. Второй звонок последовал вскоре после двух часов, когда Вульф не спеша пил кофе, и я пошел в кабинет, чтобы там взять трубку.

Голос у Фроста был озабоченный и нервный. Он хотел знать, может ли он надеяться застать шефа дома в половине третьего. Я ответил, что да, очевидно, мистер Вульф будет дома ныне и присно, и во веки веков. Повесив трубку, я присел к своему столу разобрать кое-какие бумаги, а через несколько минут вошел Вульф – в прекрасном расположении духа, готовый, однако, противостоять любым попыткам нарушить его покой. Таким он бывал всегда после хорошей еды.