Рекс Стаут - Слишком много клиентов (сборник)

Послышались аплодисменты и приветственные возгласы. Харви вышел и положил ладонь на потник. Кто-то крикнул: «Речь!», и другие подхватили. Он повернулся к публике:

– Послушайте, если я попытаюсь выступить с речью, вы, пожалуй, отберете у меня седло. Я разражаюсь речью, только когда из-под меня выскакивает лошадка. А сейчас явно не тот случай. Вы все понимаете, что мне просто повезло. Но я все равно по уши рад своей победе, потому что положил глаз на это седло. Тут одна леди меня поцеловала, и я совсем не против. Но я проработал на мисс Лили Роуэн уже больше трех лет, а она еще ни разу меня не чмокнула. И это ее последний шанс.

Толпа зашлась от восторга, а Лили подбежала к Харви, положила руки ему на плечи и с чувством расцеловала в обе щеки. Он снова залился розовой краской. Из-под арки появились официанты в белых куртках с подносами, уставленными бокалами с шампанским. Пианист и два скрипача в нише грянули «Дом на просторах» [15].

Лили еще неделю назад спрашивала у меня, как я отношусь к идее скрутить ковер и устроить настоящие ковбойские танцы. Я выразил сомнение, что кто-то из лихих наездников и наездниц умеет исполнять эти танцы, да и среди прочих с ними тоже вряд ли кто знаком. Пускай Восток и Запад просто сойдутся [16], и то будет хорошо.

Самый лучший способ пить шампанское, во всяком случае для меня, это для затравки залпом осушить первый бокал, а остальные уже потягивать. Лили выполняла обязанности хозяйки, поэтому я скоротал ожидание за двумя глоточками из второго, прежде чем мне наконец-то удалось подойти и чокнуться с ней.

– Черт побери! – заявил я. – Сам бы притаранил веревку да ка-а-к раскрутил ее, кабы мне знать, что ты будешь ц а л а вать победителя.

– Ха! – отозвалась она. – Если бы я когда-нибудь поцеловала тебя на людях, женщины бы завизжали, а мужчины попадали в обморок.

Я поболтался немного среди гостей, соблюдая светские приличия, да и слинял на террасу, заняв кресло возле горшка с полынью между Лорой Джей и городским жителем. Поскольку последнего я хорошо знал и особой приязни к нему не испытывал, извиняться за вторжение необходимости не было. И я спросил у Лоры, нашел ли Кэл свою веревку. Она ответила, что вряд ли, последние полчаса она его не видела.

– И я не видел, – кивнул я. – Кажется, он вообще куда-то ушел. А я хотел поинтересоваться у него успехами. Уэйда Эйслера я тоже не видел. А вы?

Она посмотрела на меня в упор:

– Нет. А что?

– Да так, ничего. Полагаю, вам известно, что я детектив.

– Известно. Вы и Ниро Вульф.

– Я на него работаю. Здесь не по работе, а как друг мисс Роуэн, но у меня привычка все примечать. И я не видел Уэйда Эйслера возле парапета ни во время состязаний, ни после них. Если не считать Харви Грива, вы мне знакомы лучше остальных, потому что я сидел рядом с вами за обедом, вот и подумал спросить у вас.

– Не спрашивайте у меня. Спросите мисс Роуэн.

– А, не так уж это и важно. Но веревка Кэла меня заинтересовала. Не понимаю зачем…

И тут Кэл Бэрроу объявился собственной персоной. Он подошел сзади, внезапно предстал передо мной и заговорил в своей обычной, тихой и вялой, манере:

– Арчи, можно вас на минуту?

– Где тебя носило? – требовательно спросила Лора.

– Да тут везде.

Я поднялся.

– Нашел веревку?

– Хочу показать вам. Лора, оставайся на привязи.

Она вскочила.

– Ты слышишь меня?

Это был приказ, и по ее ошарашенному взгляду я понял, что ранее приказов от него она никогда не получала.

– Пойдемте, Арчи, – бросил он и двинулся прочь.

Он повел меня за угол пентхауса. Сбоку от надстройки ширина террасы не превышает шести футов, но сзади может спокойно разместиться бадминтонный корт, да еще место останется. Туда-то и перенесли кадки с вечнозелеными деревцами с передней террасы.

Кэл прошествовал мимо них к двери будки, которую Лили использовала в качестве кладовой. Именно тут развесили тетеревов в субботу. Ковбой открыл дверь, зашел внутрь, дождался, пока я последую за ним, и сразу же закрыл ее за мной. После яркого света дня казалось, что внутри царит полутьма. Помещение освещалось лишь двумя оконцами, располагавшимися в дальнем конце.

Кэл произнес:

– Осторожнее, не наступите на него.

Я повернулся к выключателю, щелкнул им и, развернувшись назад, воззрился сверху вниз на Уэйда Эйслера. Потом присел на корточки, но Кэл бросил:

– Пульс щупать без толку. Он мертв.

Еще как. Мертвее не бывает. Вывалившийся язык побагровел, так же как губы и значительная часть лица. Уставившиеся в никуда глаза широко раскрыты. Вокруг шеи обмотана веревка, витков десять или больше, так что голова трупа запрокинулась. Свободные концы лассо брошены на грудь.