Рекс Стаут - Второе признание (сборник)

– Странный повод для расшаркиваний! В любом случае я не расшаркиваюсь. Просто пытаюсь помочь вам начать.

– Не нужно. – Гвен крепко стиснула руки. – Я уже решилась. Самоуверенная, пронырливая, ничтожная дура!

– Многовато прилагательных, – сухо проговорил Вульф. – Меня вы называете ничтожным, склизким, жалким червяком. Себя – самоуверенной, пронырливой, ничтожной дурой. Скажите просто: дура. Так почему вы дура?

– Потому. Из-за Луиса Рони. Я прекрасно понимала, что нисколько не влюблена, хотела немного проучить отца. Не затащи я его к нам, он не стал бы флиртовать с Конни Эмерсон, чтобы меня поддеть, Конни не стала бы с ним заигрывать и он бы не погиб. Даже если все, что вы насчет него говорили, правда, он погиб по моей вине. Что же мне делать?

Вульф хмыкнул:

– Боюсь, я что-то не совсем вас понимаю. Почему вы вдруг оказались виноваты в том, что мистер Кейн поехал на почту, а по дороге случайно сбил мистера Рони?

Она пристально посмотрела на него:

– Вы же знаете, что это неправда!

– Да, но вы-то не знаете… Или знаете?

– Конечно, знаю! – Она разжала стиснутые руки. – Может, я и дура, раз уж я так сказала, но я давно знакома с Уэбстером и понимаю, что он не мог такого натворить!

– От случайности никто не застрахован.

– Понятное дело, но я не об этом. Если бы он действительно сбил Луиса и увидел, что тот мертв, то сразу вернулся бы в дом, чтобы немедленно вызвать «скорую» и полицию. Вы ведь его видели. Неужели вы не поняли, что он за человек?

Это было что-то новенькое: Сперлинг пытается убедить Вульфа, что признание Кейна липовое.

– Да, – спокойно ответил Вульф, – думаю, я понял, что он за человек. А ваш отец знает, что вы здесь?

– Нет. Я… Я не хочу с ним ссориться.

– Но этого вряд ли удастся избежать, когда он узнает. Что заставило вас сюда приехать?

– Я собиралась еще вчера, но не решилась. Я трусиха.

– Значит, дура и трусиха. – Вульф покачал головой. – Не стоит так казниться. А что же сегодня?

– Я кое-что услышала. Ведь я ко всему прочему люблю подслушивать. Ребенком я часто подслушивала у дверей, но полагала, что давно избавилась от этой привычки. А сегодня мимоходом услышала, как Конни кое-что говорит Полу, притаилась за дверью и дослушала до конца.

– Что она сказала?

По лицу Гвен пробежала судорога. Я решил, что она сейчас разрыдается; так оно и случилось. Это никуда не годилось, потому что Вульф при виде женских слез терял голову.

Я прорычал:

– Ты для этого сюда явилась?

Она взяла себя в руки и спросила у Вульфа:

– Я обязана вам все рассказать?

– Нет, – отрывисто ответил он.

Естественно, это помогло. Она продолжила свой рассказ. Вид у нее был такой, будто она предпочла бы съесть мыло, однако сомнения остались позади.

– Они были в своей комнате, а я проходила мимо. Только подслушала я не случайно. Я специально остановилась и стала слушать. Не знаю, кто кого ударил, – у них не поймешь, пока не увидишь своими глазами. Но говорила она. Сказала, что видела, как Гудвин… – Гвен посмотрела на меня. – Это был ты.

– Моя фамилия Гудвин, – согласился я.

– Она сказала, что увидела, как Гудвин нашел у ручья камень, и попыталась зашвырнуть его в воду, но Гудвин ее оттолкнул. Потом добавила, что Гудвин забрал камень с собой, чтобы отдать Ниро Вульфу, и поинтересовалась у Пола, что он собирается предпринять, а он ответил: ничего. Тогда, сказала она, ей наплевать, что станет с ним, но она не позволит уничтожить свою репутацию, и тут он ее ударил – а может, наоборот, она его. Потом мне показалось, что кто-то из них подошел к двери, и я улизнула.

– Когда это произошло? – пробурчал Вульф.

– Незадолго до ужина. Папа только что вернулся домой, и я собиралась рассказать ему об этом, но передумала – я понимала, что это он заставил Уэбстера подписать признание. Папа такой упрямец – я наперед знала, что он скажет. Но и оставить все как есть тоже не могла. Луис погиб по моей вине, а после того, что вы о нем сообщили, дело было уже не в нем, а во мне. Наверное, это звучит очень эгоистично, но отныне я решила быть абсолютно честной всегда и со всеми. Мне надоело лицемерить. Вспомните, как я вела себя в день вашего приезда. Мне надо было позвонить Луису и сразу сказать, что я не хочу его больше видеть. Это было бы честно и соответствовало моим желаниям. Но нет, вместо этого я вызвала его по телефону сюда, чтобы все рассказать при личной встрече, – и к чему это привело? Признаюсь откровенно: я надеялась, что кто-нибудь подслушает нас по параллельному аппарату и все узнают, какая я замечательная и благородная! Я знала, что этим грешит Конни, а может, и кто-то еще. В общем, так и случилось – нас подслушали. Вы знаете, что из этого вышло. Можно сказать, я сама и послала его на смерть!